Сибирские огни, 1977, №6

— Э-э, не густо живешь. А ведь книжки сочиняешь. Известная, так сказать, личность. Казалось бы, должно наоборот, образцово должно. — Сем ья же,— оправдывался я. — Она, семья-то, у всякого.— В голосе соседа уже явное осуждение.— У всякого ребятиш ки-то. А зайди в квартиру, гарнитур непременно стоит, а то и два. Не тридца­ тые ж годы, Не какая-нибудь военная раз­ руха. Попивал бы, было бы ясно, а то ведь не пьешь. А? — Семья же. Обуть, одеть...— говорил я, застигнутый врасплох. — Побочный заработок бери. Чтобы по­ стоянный,— доверительно наклонился Инно­ кентий Васильевич.— Мы вот, пенсионеры, без малого все на побочном. Летом грибки, ягодки, черемша. Зимой в кочегарке де­ журим... Мокрые дрова сипели, не было буйства в кроваво-розовом пламени, редко пламя вскидывалось выше людских силуэтов, а вскинувшись и разорвав набухш ую влагой плотную темноту, держ алось там, в высо­ те, секунду-д ругую и тут же падало, будто подрезанное. Располагаясь дремать, я отсунулся по­ дальше от Грини. Он сидел под вывернутым корнем дерева, подобрав кулаки к животу, и костер освещ ал его см утно. Тени смеща­ лись, и чудилось, будто старик увяз в чер­ ных лапах корня. П роснулся я от толчка в бок. Гриня! — Слышь, отпустило,— дышал он в самюе мое ухо. — Что, что вы? — Отпустило, говорю , у-ух. А то все как наждаком скребло. Чайку бы теперь на смородишнике. Сбегай, а? Помоложе бу­ дешь. Водица клю чевая во-он в ту сторону. —- A -а... Сейчас, сейчас. Цедя вытянутыми в трубочку губами ки­ пяток из алюминиевой кружки, Гриня сво­ бодной рукой растирал тощ ую грудь, удов­ летворенно мычал, приговаривая: — У-ух, отпустило... У-ух, вариация какая! Утро сдернуло ночную хмарь с долины, и ср азу разбросилась голубизна. Солнца ещ е не было, оно сидело за го­ рой. А голубизна высоты сверкала серебря­ ными и оранжевыми блестками. На каж дом умы том листке по капле. Ли­ стки прогибались от усилий. Дождь иссяк задолго до рассвета, а кустарники держали этот самый дождь про запас, на случай жаркого дня. Ущелье меж скал пенилось белым. То ли облако там засело, то ли туман туда под­ нялся. Котелки у в се х на лямках. Лямки переки­ нуты через шею . А короба оставлены у по­ гасшего костра, где лениво ерошился в куче серый пепел. Выступили старики бодро, будто всю ночь спали. Ж им олость круглая и продолговатая. На откры тых местах темно-синяя, в тени голу­ бая, как сколки неба Но тронешь пальцами, и голубизна пропадает, это всего лишь пуд­ ра. Кто припудрил? В пудре ягоды как в инее. Красота! Свеж есть! Срывая, ухватывай ягоды под самый за­ док. Можно чуть-чуть крутнуть. Этак меж пальцами. Тогда ягодка слетает с ножки ср азу и уж в ладонь. И так, неся осторожно руку впереди, пошевеливай одними паль­ цами, пошевеливай. Вот уж горсть полная. Тут-то и сбрасывай в котелок, секунду на это трать. И снова проталкивай руку внутрь куста. Пальцами, легонько коснувшись, по­ кручивай. И опять полная горсть ягод летит в коте­ лок. Пудра не успевает сойти, и оттого у тебя в котелке ягода свежая-свежая, будто ты и не трогал ее, будто она сама так и слетела к тебе. Ветер тревожит кедровую сухостоину, она скрипит, и этот тягучий скрип заставляет моих стариков часто оборачиваться, ози­ раться. Трое суток ушло на то, чтобы наполнить заплечные короба. А на четвертые, горбясь верблюдами, двинулись мы назад. Шажки у стариков мелкие, ногу заносят тихо. То ли обессилели они в долине, то ли сознательно берегут себя на потом, когда надо будет километры идти по каменисто­ му холодному бы стром у ручью . — Является ко мне домой начальник из цеха. Я уж знаю, зачем. Стоит и молчит. Я ему говорю : не ходи и не ходи. Зима на­ чнется, опять приду в цех, что-нибудь поде­ лаю, помогу. А теперь — нет. В такую пору я отдыхаю .— Гриня прикряхтывал, подбира­ ясь руками под низ короба, чтобы посунуть повыше. — Им только иди, только работай,— ото­ звался Иннокентий Васильевич с головы колонны.— Только давай им. Я вот четыре десятка отбуровил в производстве, а все зовут. Будто человек для себ я и не должен пожить. — Ученые врут,— проговорил А брам Яковлевич.— По их выходит, что жимолость пуста. А я окажу про такой случай. Ребенок заболел. Ревет и ревет. Ничего не сдела­ ешь. Все средства использовали. Топку ни­ какого нет. Пошли, намяли жимолости, на­ цедили в стакан соку, давай поить. Сутки не прошло, поднялся ребенок. Или вот еще случай был. С таруха одна чахнуть начала. Гнет ее, гнет... Этой ike ягодой спаслась. Туловище согнуто, глаза — все в ноги. Но долго держ ать глаза в ногах нельзя, так как склон гонит воду наметом, речка из-под тебя, как из-за препятствия, вырывается и рябится в десять струй, подбиваясь на бегу к камням. В округ камней пузы рятся высоко взбитые пенные воротники. Чтобы голова не кружилась, надо смот­ реть или вверх, или в сторону. По отвесным б ерега/vv— м ать-и-мачеха, листья в две ла­ дони, обратная сторона словно белым сит­ цем подбитая. И ромашки оранжевые по песчаным островкам. Ночь накатилась, набухшая дождем. Обычно «очь в горах вползает из ущелий, залесенных низин. А тут — накатилась с гор вместе с тучами. Черная гущина легла на ж елезнодорожную насыпь. Поезд с натугой продрался сквозь клейкую вязкость, кон