Сибирские огни, 1977, №6

Решили брать и такую , что ж поделаешь, раз не уродилась, значит, уж не уродилась. Пройти вот еще с полкилометра, на са­ мые большие вырубки, и начинать брать. На несколько минут лес сдвинулся, загу­ стел, тут и пихта, и ель, кедр, сосна. Потом лес распахнулся так решительно и вольно, что я остановился перед ударившей в глаза солнечной просторностью . Чистина вширь километра на три; начина­ лась на одном косогоре, охватывала всю низину с ручьем посередке, влезала на противоположный ко со го р , и вдаль к сам о­ м у перевалу — все чистина. И все это про­ странство поросло кустарником жимолости и малины, а по самой земле, по моховым подушкам , черничник. С колько же это тут в удачливый год бо­ гатства! Чернику в прош лую осень гребли совками. Ж им олость в прошлом году была чуть ли не крупнее винограда — в пол­ мизинца. Все разбрелись по кустам. Кусты невысо­ кие— ф ураж ки стариков с подсунутыми под уши плавками плыли по ветру. Небо оголилось, солнце пекло, и в б ез­ ветрии стало душно; от земли пошел дух прелых трав. Ж им олость здесь оказалась не так уж никудышная, даже выше, чем средняя. Это А брам Яковлевич определил, что выше, чем средняя. Но с листьями жимолостника сд е­ лалось непонятное — крупными белыми зернами выступила медовая р оса. Сунеш ься в к у с т — руки по локоть в клею. Слипшими­ ся пальцами ничего не ухватишь. — Медведевы проделки,— пошутил Инно­ кентий Васильевич.— Сп е р медведь где-ни­ будь на колхозной пасеке дюжину ульев и всю долину медом вымазал. Будь ем у ty ­ ro в брю хе! Не ступишь, чтобы не наткнуться на р ас­ простертую лесину. Если не снаруж и леси­ на, поверх черничникового ковра, то под ковром , во мху. И ухаеш ься меж валежина­ ми в мох, как в колодец. Снова они, лесозаготовители! Когда они тут прошли? Д есять, двенадцать лет назад? Если поднять вот эти брош енны е лесины — выйдет на вырубках плотный лес. Точно. П робую подсчитать. На двадцати квадрат­ ных метрах в нетронутой тайге растут семь деревьев. Здесь же, на вырубках, на двад­ цати квадратных метрах число валежин от ш ести до девяти. Валежин! Что же это?! Свалили пес, чтоб его тут же и оставить? Или все-таки ч то -то взяли, увезли? Но какой ничтожный процент взя­ ли! Валежины крест-н анер екр ест по всему склону! М ожно судить по валежинам, еще не утратившим кору, что лес тут стоял сплошь кедровый. Ж км олостник, малинник — они нахлыну­ ли на место кедровника. Чтобы увязать своими корнями опустелую землю , уб е­ речь ее от разрушительны х ветров и р учь­ ев, ягодный кустарник нарос на склонах гущ е, чем на ровных местах. Минуют мно­ гие десятилетия, пока опять кедровник взрастет. Под кедрами жимолость крупнее, с серебристо-свинцовым налетом. К вечеру собрался теплый дождь. Быстро обложило мороком . Возле костра, сильно дым ящ его, старики нахохленно прикры ва­ лись лоскутами кедровой коры . И говорили возбужденно: завтра, дескать, будет брать ягоду легче, потом у как дождь сгон ит тр е ­ клятую медовую росу. К том у ж е завтра можно будет перейти немного дальше, там ягода будет богаче. Дождик сник, придавленный глухотой горнотаежной ночи. Ничто не наруш ало тишины во мраке. Ночь шла медленно и мягко. Лес едва-едва проступал черным го р ­ бом. Проступал он временами, потом про­ падал и опять проявлялся на небе. Я по­ нял, что тучи опустились ниже вершин леса и плывут долиной, застревая на кустах сов­ сем где-то рядом, над нашим костром и головами. И з леса не долетало ни сонного голоса птицы, ни крика зверя. — Как оно, писатель, дела-то наши? — бодрясь, попробовал хохотнуть Иннокентий Васильевич, он натопыривал зад ближе к огню , штаны е го не то дымились, не то ис­ ходили паром. Иннокентий Васильевич вспомнил, как ему однажды в душу нагадили. Состоял он в особой бригаде, которая броней обшива­ ла паровозы. Крепили клепкой. Двенадцать паровозов в 1943 году обшили. Министр всем именные часы прислал. В трамвае в тот же вечер у Иннокентия Васильевича эти часы сперли. «Нес, думаю, покажу дома, и выйдет праздник всей сем ье. Карман ощ у­ пываю, хвать, хвать,- нету. Они, карманники- паскудники, в сам ую д уш у нагадили. Д о сей поры все обида жжет». О б этих людях я узнал многое. Ну, на­ пример, то, как А брам Яковлевич работал машинистом на Ф Д , составы в Хакасию с лесом водил, когда там целинные совхозы строились, пошел на конечной станции по­ мочь вагоны разгрузить, бревно на ноги накатилось, с тех пор, оказывается, у него на обеих ногах нет «и одного пальца. — А правду говорят, что Пуш кину этому самому царь по рублю золотом за строчку давал? Как строчек на б ум агу натрусит, так пригориш ь золота,— проговорил А брам Яковлевич, неуклюже стягивая с правой но­ ги сапог.— Внук у меня, бестия, стишки со­ чинять начал, так все этим интересуется... А Д остоевском у за полчаса р азго во р у на митинге ш естьдесят рублей отвалили. П рав­ да? Или врут? — Правда,— с убеждением заверил И н­ нокентий Васильевич.— Корова дойная в тех деньгах стоила не выше пятнадцати. Табун коров за полчаса — заработок. Гони коро­ вушек в поле, пастух, пропел поздний пе­ тух! Какой же это резон, должно, о т ваш его сочиняющ его брата был, коль так бросали коровуш ками! Теперь, выходит, резону нет, коль писатель на ягоде промышлять начал. Иль брат-сочинитель обмельчал? А? О б ­ мельчал и размножился, как гвоздочки? Иннокентий Васильевич как-то заглянул ко мне в квартиру, добросовестно оглядел все, оценил и выпятил сухую губу больше о суж ­ дающе, чем сочувствующ е.