Сибирские огни, 1977, №6

Бобылев. Нет, не ошибался. Бобылев ци­ тировал по памяти, но точно.) — Как же он прав?! — задетый и м о­ им «непониманием» продолжал Николай Артемьевич.— Неужели не понятно? Ко мне же отнеслись, как к болванке бес­ чувственной: настраивайся, перестраи­ вайся... Я им не мальчик, х отя и не вы ­ тянулся в длину. Начальников цеха было — не перечесть, но с Бобылевым каждый находил общий язык. Он замолчал и — что скры вать! — про­ слезился. Годы все-таки сказываю тся... Обида, как пиявка, присосалась к нему и жгла. Бобылев, этот сильный и невы ­ сокий человек, страдал. — Бобылев не кипятится, а страдает,— когда-то сказал про него покойный Оч­ куров. — Бобылев и кипятится, и страдает,— у точню я сейчас. Его колючего характе­ ра, сердца, души, страсти хватает на все. Только такой он мне и дорог. Вскоре после конфликта Бобылев ушел в отпуск. У спокоился, отдохнул , но, ясное дело, ничего не забыл. Начальника цеха перестал в упор видеть. Вернувшись из отпуска, узнал, что рабочие снова выдви­ нули его в члены ц ех ового комитета. На­ казание для острастки ни сколько не п о­ влияло на авторитет Николая А ртем ье­ вича. А ккуратного Бобылева «обрекали» на должность казначея. Он прекрасно знал цену доверия, но переломить себя все ещ е не мог. — Я не могу бы ть членом ц ехового комитета,— официально заявил Б обы ­ лев,— как нарушитель дисциплины . В ц ехк ом надо выбирать прим ерны х т о ­ варищей... К оторы е бы не перечили,— добавил он уязвленно. — Брось ты , Николай, дурить,— ска за­ ли ему,— тебе люди доверие оказалй. Не пренебрегай... — Спасибо за доверие,— отрезал Б обы ­ лев,— но его и другому м ож но оказать. . Более достойному. Народу у нас много. А меня — переизбирайте. Он упрямился, ерничал, валял ваньку, а сердце его п о-пр ежнем у, словно раска­ ленная спица, прожигала боль обиды . Отпускала она его медленно. Сколько людей благодарили его в жизни? П ом о­ гал родным , друзьям , ученикам, ма­ стерам, технологам . Помогал трудом , рублем, сметкой, советом . Всех, к ом у помогал, даже он, ходячий ариф ­ мометр, подсчитать не мог. Учени­ ков у него, правда, было немного. З убо- рез не токарь, тр е х -ч еты р е х на весь за­ вод достаточно. Да и талант особый нужен. Для Бобылева это слово — та­ лант — слишком высокое, и он его недо­ любливает. — Послушаешь, так у нас все кругом талантливые, даж е пьяницы. Нет, он иначе говорит: к зуборезному делу нутром надо тянуться. Если без нутра, если настроя нет — труба, толку не будет. — Был у меня один ученик,— припо­ минал Бобылев.— Парень золотой, стара- ■тельный, но ему мои нониусы , лимбы и ш естеренки, как лягушке пенсне. Все вверх голову драл, в небо заглядывался. Я его не удерживал, я его поддерживал: давай, говорю , дуй в небо. Теперь он лет­ чик, на своем месте человек. П очт 1(1 каж ­ дый год в ц ех приходит. Благодарит за поддержку. У нас почему начальники цеха меняются так ж е бы стро, как м о­ да? Должность не сладкая, согласен, но еще и потому, что многие не на свое м е­ сто попадают. Заметим, что нет теперь в цехе и того начальника, с которым конфликтовал Бобылев. А Бобылев в цехе, на том же месте, у тех же станков. Не уволился... — Ч то я,— см еется Николай Артем ье­ вич,— белены объелся, чтобы с родного завода тя гу дать?! — А чего хорош его? — подначиваю я его.—Премию получаешь редко, план вы ­ полняете не каждый месяц, простои т о ­ ж е ещ е случаются... !— Самое хорош ее, что я здесь свой и что здесь мне интересно. И ценят меня т у т—тож е хорош о, и работка у меня тон ­ кая—не по подметкам колотить. Видишь, хорош его много. — Х орош его много, а из цехком а ушел. — Да,— подтвердил Бобылев.— Тогда ушел — характер у меня, сам догадыва­ ешься, не из лучших. Переломить себя не сумел. Знаешь,— хмыкнул он на про­ щанье,— сей ча с-то я снова член цехкома. Избрали — не вильнешь. Народ у нас т о ­ же хороший. Но вредный — жуть. \