Сибирские огни, 1977, №6

«Путешествие в страну детства», «Зарубки на сердце», «Мои бес­ сонные ночи» и еще четвертая часть — вот и будет написана история одного человека. И это будет моя главная книга. Ночь. Сижу и смотрю на рукопись и удивляюсь — как это я смог сделать? Весь я сейчас в прошлом, в Нальчике. Ночь, метель, все спят, и я один. В сутки спал три-четыре часа, а остальное работал и был от этого счастлив. Бывало и так: проснешься в три ночи и за стол. Именно «бессонные ночи». Февраль Восьмого февраля унес рукопись Лие Серафимовне. Она обрадова­ лась за меня, и сразу ее машинка полоснула пулеметной очередью. Да, эти дни я был счастливым и мучительно сомневающимся. А вот сегодня снова тоска, подавленное состояние, как будто не бы­ ло счастья работы, как будто не написана новая часть. В таком состоя­ нии я отдаю себя издательству: читаю всякие рукописи, редактирую их, готовлю к печати. М а рт Повесть читают в «Сибирских огнях». О «Зарубках на сердце» на разных собраниях и обсуждениях отзываются неплохо. Может быть, и «Мои бессонные ночи» удались? Вычитал корректуру новой книги «Куд­ латая, хорошая собака». Весна, уже весна! Милая, еще холодная, еще засыпанная снегом, но все же весна. Молоденькая, звонкая! А как же быть с четвертой частью моего повествования? Буду ли я писать ее? Без нее нет завершения книги, в ней «шайба» должна зале­ теть в ворота. М ай 9 мая — день Победы. Светлый праздник, печальный праздник. Двадцать пять лет назад кончилась война. Я поклялся всю жизнь отме­ чать этот день. Страна душевно, широко, с великой благодарностью вспомнила сегодня своих солдат — погибших и живых. Вспоминал и я вас, братья мои, Шура и Алеша, и тебя, мама, потерявшая своих сыно­ вей, твое великое горе. Я чист перед вами. Я оживил вас в своей книге, и пока она будет жить — будете жить и вы. Я вспоминал в «Моих бессонных ночах» то, что происходило двад­ цать пять лет назад, и мне казалось, что это все происходило совсем не­ давно, почти в прошлом году. В бурное время прошла моя жизнь. В большом я долгу перед ним. Только частично погасил я этот долг свои­ ми «Зарубками на сердце». Надо бы еще переписать «Мои бессонные ночи», но не могу заста­ вить себя. Воробей торопился, да невелик родился. Как бы не получи­ лось так вот. Нужно бы отойти от запивок, воспоминаний и сделать на­ стоящую повесть, укрупнить героев, но жаль — все-таки это моя авто­ биография и хочется описать все так, как было, а не создавать на этой основе нечто совсем другое. Цветет черемуха, а на улице дождь, холод, грязь.