Сибирские огни, 1977, №5

Сулин открыл глаза, увидел знакомый живот, рвущий подтяжки, и покорно сел. От свежевыбритого шефа пахло благовониями. — Ты сейчас похож на забулдыгу после похмелья,— усмехнулся П а ­ вел Тимофеевич.— Что так? - — Бессонница,— вздохнул Сулин. — У японцев есть интересные подушки,— сообщил шеф.— Кладешь голову и слышишь чириканье или шум дождя. Хорошо б тебе такую подушку. А? — Хорошо бы,— печально кивнул Дмитрий. Щ елкая подтяжками, как бичом, Камодов погнал его умываться, затем потащил завтракать в вагон-ресторан. Сулин вяло гонял по тарел ­ ке похожий на шайбу бифштекс. Глаза слипались, он едва не упал лицом в блюдце с маслом. Они вернулись в купе, и Павел Тимофеевич достал карманные шахматы. И здалека до Дмитрия доносился голос начальника, осуждаю­ щего Фишера. Он равнодушно наблюдал сквозь пелену, как толстые пальцы Камодова выковыривают из гнезда королевскую пешку. — Спать хочется...— прошептал измученный Дмитрий. — Спать будешь ночью,— твердо сказал шеф.— Я замечаю за тобой расхлябанность. В полдень Сулин перестал соображать. Он отпросился в туалет и там задремал, привалившись к зеркалу. Через несколько минут дама с собач­ кой чуть не вышибла дверь, и он вернулся в купе получать мат. Приближалась вторая ночь пыток. Но не последняя. Потом будет гостиница и еще семь ужасных ночей. Дмитрий понял, что из команди­ ровки он вернется инвалидом. Если вообще вернется... На шумной станции он пошел за газетами, притаился в зале матери и ребенка и стал ждать отправления ненавистного поезда. Дети бегали по его ногам, небритый гражданин, озираясь, предлагал мумиё. На элек­ трических часах остановилось время. — А я его ищу! — услышал Сулин и вздрогнул. Камодов возвышался над ним, сжимая курицу, как двустволку. Они сели в вагон за минуту до отправления. «Это конец»,— обреченно думал Дмитрий. В десять вечера Павел Тимофеевич отчаянно зевнул, сказал: «По­ ра!»—и лег спать, включив свои мощные динамики. Казнь продолжалась. «Алиса! — мысленно обратился к жене Сулин.— В эту роковую ночь пишу тебе последнее письмо. Не дожив до рассвета, погибаю от вибра­ ции и нервного истощения. Прошу никого не винить в моей смерти. Р е ­ бенку скажи, что папа погиб при исполнении служебных обязанностей. В моей старой шляпе, под подкладкой, леж ат пятьдесят рублей. Поми­ рись с мамой. Ты свободна. Целую. Твой бывший Митя». Он заплакал от жалости к себе. Утром они прибыли в Шурупинск, город, которого сторонились птицы. Заводские трубы, атланты технического прогресса, упирались в небо желтыми чубами. Букеты резких запахов плавали в воздухе. Н а ­ против вокзала, на стене дома, висело огромное полотно: «Шурупинцы! Боритесь за чистоту родного города». В гостинице «Северная Пальмира» им предложили на выбор номер на двоих или люксы на одного человека. «Люкс!» — чуть не крикнул Сулин, но сдержался. — Зачем нам люксы? — улыбнулся администраторше Камодов.— Нам и вдвоем неплохо. Правильно, Сулин? Дмитрий кивнул, спохватился и тихо, чтобы не слышала администра­ торша, зашептал, что хорошо бы все-таки в люксах...