Сибирские огни, 1977, №5

Леонид Треер ИЗ ЖИЗНИ ДМИТРИЯ СУПИНА Н ачало Сулин родился ноябрьским вечером. Он испугал акушерок молчани­ ем и запл ак ал лишь после крепкого шлепка. Тихий плач его был полон обиды и продолжался около часа. Затем Сулин умолк на полтора года. За это время его успели назвать Дмитрием, двести тридцать раз иску­ пать в розовой ванночке и сделать множество фотографий, приводящих родню в умиление. В полтора года, миновав этап младенческого верещ а­ ния, он неожиданно произнес: «Дождь идет», и родители облегченно вздохнули. Отец Сулина, директор трикотажной фабрики, появлялся на семей­ ном небосводе то в огненной колеснице громовержца, то в пижаме уста­ лого папаши. Любовь его к сыну металась, как стрелка прибора, от н еж ­ ного сюсюкания до яростных воплей. П ервая заповедь, усвоенная Сули- ным, была: «Не р аздр аж ай отца своего». Мать Дмитрия, молодая библиотекарша, верившая в сказочных принцев и волшебную силу литературы , половину своей жизни провела в выдуманном мире. Во время стирки она вдруг начинала бормотать стихи, могла заплакать , разделы вая курицу. Мать и сын одинаково стр а ­ дали от гнева главы семьи, одинаково нуждались в его безграничной преданности и чувствовали себя союзниками. От матери Сулин унаследо­ вал повышенную чувствительность, и много лет спустя, в темноте кино­ театров, глаза его часто наполнялись влагой, которой он стыдился. В пять лет Дмитрий уже бегло читал. Он быстро усвоил стиль ск а ­ зок, набор действующих лиц, неизменную победу добра над злом и начал сочинять сам. Устные рассказы , в которых фигурировали летающие го­ ловы, лошади-сороконожки и традиционный шпион, принесли ему при­ знание сверстников и первый гонорар: зеленые яблоки. Их доставляли с деревьев ловкие мальчуганы. Сам сочинитель с завистью следил с земли за друзьями: забираться на деревья ему запрещалось. Слава рассказчика докатилась до его родителей. Димины выступле­ ния не только не вызвали у них удовольствия, но д аж е встревожили. Его мать, воспитанная на классиках, твердо верила, что право сочинять и фантазировать дано лишь гениям, а всем остальным нет места в святом искусстве. Отец же, вообще, считал' гуманитариев никчемными людьми. Обнаружив в сыне странную способность выдумывать, он запретил Диме заниматься «шутовством», пригрозив выпороть. Чтобы окончательно