Сибирские огни, 1977, №5

Я сразу же, конечно, мысленно представил Наталью Дмитриевну, тихонькую и сгорбленную сткрушку, всегда ласково улыбающуюся. Она работала санитаркой в маминой «Капле молока», муж у нее умер еще до войны, а детей у них не было. Мама посмотрела на меня, на бабушку, вздохнула и договорила так же ровно, стараясь скрыть восхищение: — Сегодня мы узнали, что Наталья Дмитриевна взяла себе пацана Владимировых, а?.. Владимировы жили в соседнем доме, отец Сережки был на фронте, мать умерла от голода, и второклассник Сережка остался один. — Правильно, конечно,— сказала бабушка.— Хоть и тяжело будет Наталье Дмитриевне, а правильно: умер бы Сережка один.— Тоже по­ молчала, ожидая, и спросила: — А хоть молоко-то для грудных у вас се­ годня было? — Было немножко... Уж матери так радовались, так радовались...— И мама покивала сама себе, помолчала. Вдруг губы ее презрительно растянулись: — А Трифонову все-таки арестовал^: домудрилась она с карточками. — И правильно, что арестовали,— снова согласилась бабушка. Я опять точно увидел крикливую рыжую Трифонову. Она работала счетоводом в «Капле молока» и была ответственной за выдачу и учет продовольственных карточек. — А ко мне сегодня приходил милиционер,— сказала бабушка.— Приносил для опознания вещи Митрофановых, которые отобрали, на тол ­ кучке у твоего одноклассника Пучкова. — Вы опознали их? •— строго спросила мама. — А как же, Танечка, мне их было не опознать, когда Марья Андреевна сто раз со мной советовалась, как их лучше шить?.. И кварти ­ ру Митрофановых опечатали. — Конец теперь Славке...— тяжело вздохнул я. ■—- 'Гы жалеешь е г о ?—с р а з у же спросила мама. — Ну, ведь они вместе учились, Танечка,— помогла мне бабушка. Я увидел, что мама все пристально смотрит на меня, сказал поспешно: — Как же за воровство можно жалеть... Бабушка кивнула утвердительно, выговорила протяжно: — Потом и мать Пучкова прибегала с каким-то мужиком. Ты не поверишь, Танечка, а только пьяная она была. Мама ск а з ал а презрительно: — Ну, она никогда не отличалась примерным поведением. Помните, какие у них с мужем скандалы на весь двор были? А уж как он в армию ушел, тут Пучкова совсем распустилась!.. Бабушка кивала устало. — А Нина Богданова злая ,— неожиданно для себя сказал я. — Что? — удивилась мама. — С чего это ты, Пашенька?..— ласково спросила бабушка, точно даже умоляла меня и не говорить, и не думать о Нине такого. Только тут я вспомнил про картину, которую мне подарил художник. Она, завернутая в бумагу, стояла у стены и почему-то ка залась сейчас совсем маленькой. Я взял ее, ра зв я з ал веревочку, развернул бумагу и сно­ ва увидел тихую осеннюю воду, спокойное вечернее небо, далекое пустое поле и тоненькую слабенькую березку с редкими листочками. — Вот,— сказал я.— Подарок от художника получил.— И повернул картину так, чтобы мама с бабушкой видели ее.— Я шел за Ниной из столовой на Кирилловской, а недалеко от нашей булочной сидел на сне­ гу этот художник. Жена его просила помочь ввести в дом, но Богданова прошла мимо, ну, а я помог...