Сибирские огни, 1977, №5

Калашников все не садился, и Вера Сидорова уже поднялась из-за парты, и Пирогов, и. даже Нина привстали... Прасковья Ивановна и Г а ­ лина Федоровна молчали, я сидел, уцепившись руками за парту, чтобы не вскочить, а Лидия Степановна уже развернула беленькую тряпочку, достала из нее ложку и кусочек хлеба, разложила все это аккуратно на парте, далеко отодвинув учебник и тетрадку Веры. И тогда Афанасий Титыч, тяжело вздохнув, молча кивнул Любе. Калашников быстро пошел к дверям, они с Любой скрылись за ними и сразу же появились снова: Калашников тяжело нес перед собой бидон с супом, а Люба — тарелки с ложками и большую поварешку. Я вместе со всеми жадно следил за каждым движением Любы. Вот она, глубоко опу­ стив поварешку, с самого дна достала густоту, вылила поварешку в т а ­ релку. Стало видно, что суп перловый и мутновато-прозрачный... Люба взяла налитую до краев тарелку и протянула ее Афанасию Титычу. У него прикрылись глаза, он замер, но справился', отрицательно покачал головой: — Сначала дети... Вера Сидорова быстрым и жадным движением протянула к Любе руку, но Шилова улыбнулась: — Тогда первому — моему рыжему помощничку,— и поглядела на Калашникова. — С п а с и б о . н е в н я т н о и хрипло сказал он. А Люба уже налила следующую тарелку, просто зачерпнув суп, не поводив поварешкой по дну бидона. И суп в этой тарелке оказался, ко ­ нечно, совсем жидким. Люба протянула тарелку Сидоровой, Вера ск а з а ­ ла взрослым и грубым голосом: — Добавь гущи-то!.. — З а чей, интересно, счет? — спросила Люба. — З а твой!.. Вон первую-то тарелку какую налила... — Ешь, Сидорова! — бказал Афанасий Титыч. Вера поглядела на него, потом усмехнулась понимающе, все-таки взяла тарелку, села за парту. Я опустил голову, сжался, сидел и терпел... Краем глаза увидел, что Нина уже ест, быстро и жадно, точно рядом со мной не она, а кто-то другой, незнакомый и неприятный... 4— Бери, Кауров,— услышал я Любин голос. Поспешно встал, взял у нее из руки тарелку, из другой — ложку, сел за парту, бережно поставил на нее тарелку. Еще подложил под край ее учебник по литературе, чтобы тарелка стояла ровнее. И обрадовался: на дне тарелки сквозь мутную горячую жидкость, от которой шел пар, было видно довольно много перловых крупинок. И стал есть, аккуратно з а ­ черпывая сначала пустой суп, медленно глотая его, оставляя крупинки напоследок. И, как обычно, ничего не видел и не слышал сейчас, с удо ­ влетворением чувствуя, как тело мое постепенно наполняется горячей живительной бодростью... Очень хотелось поскорее добраться до крупи­ нок, пожевать их как следует, но я изо всех ешь удерживал руку. Точно сквозь сон слышал, как Нина просила у Любы добавки, но та отвечала, что суп уже кончился, и голос у Нины был таким же напористо-грубым^ как у Сидоровой, когда она просила добавить ей гущи... 8 Когда мы с Ниной вышли из школы на улицу, день оказался вдруг почти таким же празднично-ослепительным, как давным-давно в зимние каникулы. И глазам было больно смотреть на небо, и высокие сугробы