Сибирские огни, 1977, №5

Бабушка поставила на стол тарелку с поджаристо-пахучими ломти­ ками... И мама, налив кипяток в чашки, поставила чайник обратно на времянку... И обе они уже молча присели к столу, оставив посередине место для моей табуретки... И только когда мама повернула тарелку с хлебом так, чтобы горбушка оказалась напротив меня, я окончательно понял, что ничего сладкого у мамы сегодня нет. И мы начали есть хлеб, откусывая его маленькими кусочками, тща ­ тельно пережевывая, запивая кипятком кашицу. И ничего сейчас не су­ ществовало, к^оме еды, вкуса и запаха поджаренного хлеба... Сразу после еды ни о чем серьезном мы обычно не говорили, чтобы попусту не нарушать настроение: очень уж дорога эта короткая, но т а ­ кая радостная сытость. — У Митрофановых что-то дверь нараспашку,— неожиданно вспомнил я. — Вчера заводские увезли Семена Ивановича в больницу,— ск а з а ­ ла мама.— Ты в столовую за супом в это время ходил, а твой однокласс­ ник Славка Пучков еще помогал Семена Ивановича до машины не­ сти,— и тут же перевела разговор на другую т ем у :— Чей это ты порт­ фель принес? ^ — Бори Захарова,— ответил я и рассказал, как увидел Борю на улице, свел его домой, как Бо'ря отдал мне свои стихи; только вот про довесок, что подарила мне Шура, а я отдал его Боре, почему-то никак не мог сказать. Мама и бабушка молчали, все так же сидя на стульях. — Хоть бы уж радио заговорило, что ли...— вздохнув, проговорила бабушка. — Все бы повеселее стало, конечно...— так же ответила мама. И мы снова замолчали. Потому что дальше уже шли дела, о кото­ рых попусту говорить нельзя: только растревожишь себя. Что от папы давно нет писем... Что неизвестно, прорвал Федюнинский блокаду или нет... Что Андреенко давно не сообщает о выдаче продуктов, неужели <их уже совсем в городе не осталось?! — Попробую сегодня выменять крупы на туфли,— негромко выго­ ворила, наконец, мама. Мы с бабушкой молчали, глядя на нее. Понимали, что мера эта — крайняя, но нет, значит, у нас другого выхода. — Сейчас начало восьмого,— сказала опять мама,— я до рабо­ ты успею. — Придется уж, Танечка...— прошептала, наконец, бабушка. И мне сразу же стало легче: и решение уже было принято, и на т а ­ кие красивые туфли, коричневые с белым, мама наверняка выменяет целый килограмм любой крупы, лучше бы всего — рисовой, она1сытнее других. — А я схожу в магазин, вдруг чего-нибудь?..— сказал я и замолчал нерешительно: этим ведь я спросил, идти мне сегодня в школу или нет? Мама помолчала, глядя на меня, потом огорченно вздохнула, от­ вернулась. Тогда бабушка сказала: — Д а занятий, наверно, все равно нет... — А может, и после магазина еще в школу успею,— сказал я, что­ бы успокоить маму. — Вот-вот,— кивнула она мне и чуть улыбнулась. Прикреплены мы были теперь к магазину на проспекте Бакунина, дом тридцать три, это почти у самой Невы. И хоть выдачи продуктов давно не объявляли, но если прийти к открытию, то иногда можно з а ­ хватить студень из бараньих кишок. З апах у него был, правда, такой, что даже есть его было трудно, но зато выдавали его по триста граммов на стограммовые мясные талоны. А если посчастливится, то даже