Сибирские огни, 1977, №5

— Шура мне от хорошей буханки хлеба отрезала! И Петру Ильичу я хлеб выкупил, уже занес ему, а до этого он меня сладким чаем с хле­ бом напоил! — быстро сказал я. — Вот молодец! — ответила мама, будто с трудом разлепив тон­ кие губы, и взяла у меня из руки хлеб. : — Садись к печке, грейся,— бабушка взяла тряпку, сняла с вре­ мянки кипевшую кастрюльку, поставила ее на пол; и я понял, что воду в кастрюльке она кипятила просто так, впрок, чтобы времянка попусту не топилась.— Сейчас подкормимся, сейчас,— ласково шептала она, н а ­ гибаясь, открывая ключом нижний ящик старого комода, доставая из него бутылку с рыбьим жиром: его оставалось уже всего граммов _ пятьдесят. Я снял шапку, расстегнул тулуп, откинул его полы и сел на табурет перед печкой, протянул к ней голые руки. Бабушка с трудом распрями­ лась и постояла, закрыв глаза, держа в одной руке бутылку с рыбьим жиром, второй ухватившись за комод, отдыхая. Вот она справилась, открыла глаза, снова нагнулась и взяла с пола сковородку, поставила ее на времянку. И опять постояла, прикрыв глаза... Потом вытащила из горлышка бутылки затычку, стала аккуратно наклонять бутылку над сковородкой. Из нее вылилось несколько капель, и бабушка резко выпрямила бутылку, снова стала закрывать ее... А на краю стола уже л еж а л а чистенькая деревянная дощечка, в одной руке у мамы был нож, во второй она д ержала наш кусок хлеба, поворачивая его и так и сяк, все примериваясь... Есть нам надо было обязательно три ра з а в день, хоть чуть-чуть, хоть капельку, иначе з а ­ снешь или просто потеряешь, сознание. Р а зр е з а л а хлеб всегда мама и старалась сделать это так, чтобы каждому из нас получилось по два ку ­ сочка на одну еду. Сейчас маме надо было отрезать шесть ломтиков,, но так, чтобы на следующие два раза тоже оставалось по шесть, то есть всего из горбушки должно было получиться восемнадцать одинаковых ломтиков. Дело это было очень важное, от него зависел весь день впе­ реди... Я заметил, что и бабушка так же настороженно-внимательно, как я, следит за мамой. И вот мама начала резать, медленно и аккуратно ведя ножом. Пер ­ вый ломтик отошел ровно и не раскрошился. И второй не раскрошился, а из третьего все-таки выпало немного... У меня давно уже до боли све­ ло скулы и рот забило слюной... Вот мама отрезала наконец-то шестой ломтик и вопросительно глянула на бабушку. Та чуть кивнула ей ут­ вердительно, отвернулась... И тогда мама все так же неспешно-аккурат­ но завернула оставшийся хлеб в тряпочку, нагнулась, убирая его в ниж­ ний ящик комода. Бабушка дождалась, пока мама опять взглянет на нее, и стала бе­ режно брать с досточки ломтик з а ломтиком, укладывать их на сково­ родку. Сначала послышалось ласковое похрустывание, когда ломтики начали поджариваться, а потом в комнате так запахло горячим хлеб­ ным духом, что у меня закружилась голова. Я зажмурился, сжался на табуретке, чтобы не упасть; Передохнув, открыл глаза и увидел, что мама уже разливает кипя­ ток в три чашки. Они стояли рядком на краю стола, покрытого клеен­ кой. А сознание мое точно раздвоилось... Я видел ,и давным-давно знако­ мые мне чашки,—моя—с голубой каемочкой и золотистыми рьгбками,— и квадраты клеенки,— на одном из них еще довоенный след мое­ го .ножа,— и чайник у мамы в руке, и перекрученную струйку кипятка, лившуюся из его носика, и густую струйку пара, летящую кверху... Но основным для меня сейчас было ожидание: вдруг у мамы окажется сбе­ реженный кусочек сахара или щепотка сахарина...