Сибирские огни, 1977, №5

прошлого года, мы еще всем классом завидовали. В нем было много от­ делений, в самом последнем Боря держал свою тетрадку со стихами. Я продолжал идти, потому что останавливаться мне без самой серьезной причины было просто нельзя, и опять запоздало вспомнил, что из-под шарфа старичка виднелся воротничок белой рубашки и пионерский галстук. Вздохнул и остановился. А что, если это Боря Захаров и он еще живой?.. Постоял, снова вздохнул и — делать нечего — пошел назад. Подошел вплотную, присмотрелся. В сумеречной темноте по гу­ бам и острому исхудавшему подбородку узнал Борю. Сидел он совсем неподвижно, д аже снегом уже чуть его занесло... В школу шел, что ли... Тронул рукой за плечо, и даже горячо стало от радости: Боря живой!.. Тело было мягким, не замерзшим до окаменелости. — Боря! — Я поставил сумку на снег, взял его обеими руками за плечи, чуть встряхнул.— Боря!.. Это я, Пашка Кауров...—И неожидан­ но для себя уже крикнул: — Захаров!.. Не спи, Захаров!..— Придвинул­ ся и стал дышать ему в лицо; сначала оно было таким же неподвиж­ ным, потом чуть дрогнули покрытые инеем ресницы.—Ну!..—все кричал я и дышал на него, чуть не прижимаясь раскрытым ртом к его ли ­ цу,—-Ну! Захаров! Ну!., Он мигнул и стал смотреть на меня. Вдруг на его опухшем, синева­ том лице появилась едва заметная улыбка, и смущенная, и виноватая, давным-давно знакомая мне по школе. Он даже прошептал чуть слышно: — Я заснул, Кауров. В школу не опоздали? — Рано еще,— сказал я,— не опоздали... — Стихи...— прошептал Боря, не двигаясь и все глядя прямо в гла­ за мне.— Стихи мои...— он слабо дотронулся рукой до портфеля.— Здесь много... Потом... Война кончится, напечатай их... — Обязательно! — сказал я и вдруг решился, стянул рукавицу, на ощупь достал из сумки довесок, который подарила мне Шура, поднес его к самым губам Захарова. — Ой!.. — прошептал он, даже приподнимаясь, неожиданно быст­ рым движением взял у меня кусочек, сунул его в рот, мгновенно р а з ­ жевал и проглотил.— Спасибо, Кауров... — В школу еще рано,— повторил я.— Давай -ка домой зайдем. — Давай...— Боря силился подняться, но его только качало из стороны в сторону.— Тапочки для физкультуры ты взял?.. — Взял,— я нагнулся, обхватил его. От тяжести у меня д аже в глазах потемнело, и он все-таки поднялся, пошатываясь, держась ру­ ками за стену дома. Я отдышался, настороженно поглядывая на него, потом взял свою сумку с хлебом и его толстый портфель, пошел в парадную, поставил их на пол около квартиры Захарова. Хорошо хоть, что она на первом этаже. Тронул двери, они были открыты, тоже хорошо. Значит Инна Петровна, мама Бори Захарова, дома. Вышел на улицу. Боря так же держался за стену, чуть покачива­ ясь. Я обнял его, левую руку положил себе на плечи, и мы потихоньку пошли... И шли долго, как во сне, когда и знаешь, что надо делать, и хочешь делать это побыстрее, да никак у тебя не получается. 4 Двери нашей квартиры были приоткрыты, я вошел, остановился, привыкая к густой темноте, и расслышал далекий стук машинки Петра Ильича. Машинка то стучала ровно и деловито, уверенно и наперекор