Сибирские огни, 1977, №5

. б л о к а д н ы й д е н ь 17 чаянный, он уже два р а з а оставался на второй год; сн ач ала в четвертом классе, а потом и в пятом, т ак и ок а з ался вместе с нами. Но шестой все- таки закончил, хоть на экзаменах и сплошные тройки у него были. Еще смеялся он надо мной, что я один из всех мальчишек получил пох ва л ь ­ ную грамоту в нашем шестом классе, а остальные три — наши постоян­ ные отличницы Нина Богданова, Вера Копытина ж Лид а Бал ашов а . Вера с Лидой эвакуировались, когда у е зж а л а наша школа, а Нина с мамой остались, как и мы. Еще приходили они к нам домой советоваться, уе зжать им или нет, и мы долго впятером сидели за столом, все думали, но т ак ничего и не решили. И закадычный друг мой Боря Зах аро в ,— мы с ним с первого класса сидели за одной партой,— тоже был тихим... Ну, Боря-то понятно — он низенький и слабосильный, и д аж е лицо у него девчоночье: румяные щечки, губки бантиком, большие г л а за и пушистые ресницы, ка к у Нины. И всегда он был т ак аккуратно одет, и вообще такой чистюля, что б а ­ бушка постоянно в пример его ставила. Ну, Боря-то не чета мне, он — поэт!.. В комнате было все т ак же темно и глухо, тихо, д аж е бабушкин ше ­ пот не долетал... Сходить сегодня в школу, что ли, может, и Нина при­ дет?.. Эта школа на Второй Советской уже четвертая, в которую нас пе­ реводят с начала войны. В нашей довоенной, что на Старом Невском около Исполкомской, сра зу же сделали госпиталь, как и в Финскую войну. Заня тия начались было в школе на Девятой Советской, но в нее попала бомба; потом на улице Моисеенко, потом на Шестой Советской... Теперь из всего нашего класса осталось лишь пять человек, а из старых учителей — один Афанасий Титыч, математик. И все классы собирались в одной комнате, рассаживались маленькими группками вокруг своих учителей, старались ока заться поближе к топившейся времянке... И Нину, может, я увижу, и Борю... И на переменке, возможно, выдадут по тарелке супа без карточек. Он горячий, и перловые крупинки в нем иногда попадаются или д аж е кусочки макарон . Если есть его медленно, а крупинки пережевывать долго и тщательно, то получается сытно, хоть и без хлеба... И тут уж я ничего не мог с собой поделать, начал безудержно мечтать. Хоть мы и в блокаде, и в кольце, и отец где-то на Большой земле воюет, и писем от него больше месяца нет, но вот случается чудо: вдруг открываются двери и входит папа, улыбается бодро, а на плече несет цепый мешок муки. И мы сра зу варим из нее большущую кастрюлю к а ­ ши, сковородку поливаем остатками рыбьего жир а и ж а рим оладьи, тол ­ стые, сытные, с румяной корочкой!.. И есть их можно быстро и сколько хочешь. И мы едим, едим, и тело мое делается таким же крепким и силь ­ ным, ка к до войны. 2 Вдруг я почувствовал, что мама с бабушкой уж е встают... Сдвинул одеяло с уха: да, слышалось слабое шуршание. И н ад маминой кроватью будто чуть двигался сгусток темноты, и бабушкина кровать скрипнула... Значит, и мне пора. И ка к только мама с бабушкой узнают, что уж е можно идти в булочную?.. Р адио ведь не работает, и часов в темноте не видно. Угадывают они, что ли?.. А я все не мог з аставить себя вылезти из теплой кровати, прлежал еще, сжавшись в комок, подтянув колени к под­ бородку. И только когда сообразил, что мама с бабушкой могут испу­ гаться, чего это я не встаю, рывком отодвинул в сторону одеяла и пальто, 2. Сибирские огни № 5.