Сибирские огни, 1977, №5

НА всю жизнь... 167 Попробуйте обнаружить здесь какой- нибудь яркий, необычный поэтический эпитет, сравнение, метафору,— их нет. Но это настоящая поэзия, ибо за сухим «технологическим» описанием нам ясно ' видится и характер рано повзрослевше­ го маленького человека, которому «рас­ статься с детством милым еще не вышел вроде срок», видится и время, своеобраз­ но и жестоко как бы повторившее судь­ бу далекого некрасовского «мужичка с ноготок»: ' • • - I ' v От солнца никуда не деться, оно палило, плечи жгло. И пахло сено близким детством, которое давно прошло. Стихотворение точно названо — «Вос­ поминание о детстве». В другом стихо­ творении с характерным названием «Сибирский округ» читаем: Не по росту шинель на мне, не по возрасту эта доля, ' но, когда тяжело стране, забываешь о личной боли. Прошло всего два года, а мы уже ви­ дим и слышим голос «не мальчика, но мужа»... Известно, что стихи трудно переска­ зывать. Однако это оказывается иногда возможным, особенно когда речь идет о стихотворениях сюжетных. А таких у Л. Чикина немало. И именно в стихах балладного характера он нередко подни­ мается до широких идейно-художествен­ ны х обобщений. Поэт обычно берет кон­ кретную человеческую судьбу и умеет ее осветить так психологически достоверно и точно, что за, казалось бы, единствен­ ным и неповторимым образом или обли­ ком человека встает тип, широко распространенный в жизни, полно и многосторонне олицетворяющий и х а­ рактеризующий свое время, свою эпоху. Так, к примеру, в стихотворении «Кар­ ты» лирический герой-рассказчик пове­ дал нам о своей соседке — тете Пане, у которой «большое горе — нет вестей от мужа»,— «она б о нем на картах погада­ ла, но даже Карт у тети Паны нет». Под­ росток рисует ей карты на довоенном ватмане. На рыжих королей она гадала — им выпадала дальняя дорога. На дам она гадала красногубых — печаль на сердце выпадала им. Обычный расклад, набор карточных ситуаций... Автор далек от того, чтобы резонерствовать по поводу наивной, да­ же, пожалуй, слепой веры в карты про­ стой крестьянской женщины: ведь «если б картам ей тогда не верить, то как же верить ей, что встреч е—убыть?» Действительно, ,самым убийственным в жестокие годы войны было бы безве­ рие. А вера, пусть «слепая», но святая, помогала жить и работать, выстоять и победить. К чувствам и пам яти тех, кто хоть сколько-нибудь помнит то время, и апеллирует прежде всего поэт. Свое­ образный идейно-психологический пово­ рот теме придает заключительная стро­ ф а стихотворения: Шел сорок третий. «Дамы» в телогрейках поля пахали, сеяли и жали. И «короли» солдатами пехоты шли в бой по серой, выжженной земле. На стыке и противопоставлении иллю ­ зорности, призрачности карточных ситуаций и суровой правды военной по­ вседневности и возникает неподдельный драматизм всего стиха и образа героини. Герой многих стихов Л. Чикина — че­ ловек подвига. Но подвига, зачастую не бросающегося в глаза, не приметного с поверхностного взгляда. Подвига — не сиюминутного озарения и не мгновенной вспышки. Подвига всей жизни. Таков военком в одноименном стихо­ творении. Хромая, идет он каждое утро на работу «под недобрыми взглядами женщин, чьи мужья им на фронт от­ правлены». Идет, чтобы заниматься службой, «неприметною и незримой, очень важной и очень нужной, для По­ беды необходимой». «Ишь, пристроил­ ся»,— грворят о нем в селе, но никто не знает, что в военкомате, «от младших чинов украдкою, при дверях, на щ екол­ ду запертых», сочиняет он начальству рапорты об отправке на фронт или идет «строгих врачей уламывать и вымали­ вать слово «годен»!» Таков и председатель колхоза (стих. «Иван Петрович»), и з-за больного сердца освобожденный от воинской службы и умерший «чуть-чуть за тридцать»: «Он жить не мог другою жизнью, чтоб впол­ силы гореть, работать и страдать. Беда России, боль России — его печаль, его беда». Эти стихи — художественно впечатля­ ющие, психологически точные очерки о людях тыла, о тех «поседевших, старших стажем партийных людях», что выводи­ ли юного героя поэта вперед, на трудную дорогу времени. В упоминавшейся уже коллективной книге «Писатели о себе» Л. Чикин, го­ воря о своем творчестве, признавался: «...Об армии забыть не могу. Это — на всю жизнь». То же самое с полным правом поэт мог бы сказать и о настойчиво и после­ довательно разрабатываемой им теме партии, партработы. Партийная тема в поэзии... Здесь, по­ жалуй, самое сложное состоит в том, что­ бы высокие слова и понятия, широкие с'оциально - политические категории включались в тематическую ткань, в живое дыхание стиха особенно естест­ венно и органично. Они должны жить полнокровной горячей жизнью в поэтическом образе как едином, не­ делимом художественном организме, со­ четающем в себе и самое идею, и ее страсть, пафос, и ее словесное, стилисти­ ческое воплощение. Это — с одной сто­ роны. С другой стороны, очевидно, что слож­ нейшие жизненные проблемы, решаемые