Сибирские огни, 1977, №5

Но важно ль это, если мне потом тревожиться, тоскуя и ссорящихся «да» и «нет» колоду стертую тасуя. Потом тревожиться. Сейчас горячий шепот, словно ветер, мне жжет лицо. Сердца стучат, единственные на всем свете. Ночь мечется, пытаясь меж дыханьем нашим, вздохом, стоном о невозможности надежд заботливое вставить слово. Волнуйся, ночь, врывайся в наш протяжный поцелуй, горячий,— пока еще я тем сильна, что не желаю жить иначе. Хоть знаю: скоро, в пух и прах разбившись о свою беспечность, почувствую вину и страх пред непонятным словом — вечность. * * * В этот миг где-то слышен крик. Там — убили. В этот час огонек погас. Там — _ забыли. В этот день кто-то в кипе дел. Там — усталость. В этот год кто-то не поет. Это — старость. Этот век не смыкает век. Нет, не спится. В этот миг снова слышен крик. Человек родится. * * * По мокрому городу, отражаясь в асфальте, смеясь своему отраженью.