Сибирские огни, 1977, №5

Деревней шел. Ей не было конца. И каждый шаг мой радостью искрился. А вечером, тихонько от отца. Глупец, я в первый раз тогда побрился. | - ' - I .1 Потом у клуба на кривом крыльце Курил «Казбек» с дружком неторопливо. И дерзкая задумка на лице С какой-то жаркой силою бродила. Мой первый август, черт тебя возьми! Ты выдался прекрасно неумелым. Она с другим на берегу Оми «Течет река» тихонечко пропела. Рубахой, понял я, не удивить. Ну, что такое белая рубаха! Вот если б песню, песню сочинить И поманить упущенную птаху. В тех неумелых, радостных стихах Все Прииртышье целиком вмещалось. Легко писалось мне о деревах, А про любовь никак не получалось. Пятнадцать лет, мйе б просто жить да жить! Но не на шутку дума загвоздилась. Как лучше мне слова мои сложить. Чтоб только песня, песня получилась. В том августе, как надо по судьбе. Душа любовью первой ознобилась. И потому опять твердил себе: Вот только б песня, песня сочинилась. Иду встречать тридцатую зарю, Подзимье дней приветствую без страха. Пятнадцать лет, я вас благодарю За первый стих и белую рубаху. Когда мне станет очень трудно петь, Скажу друзьям без тени сожаленья: — Я так старался с песнею успеть И не успел... За вами продолженье. РАССТАВАНИЕ С ЛЕТОМ Разве лето ушло! Ты об этом не думай, родная. Даже клен по аллеям Весельем не высветлил лист. Может быть, я один, Я один, , может быть, только знаю.