Сибирские огни, 1977, №5

Через час Харитон Иванович отвел Дмитрия в спальню, раздел его и уложил на кровать. Сулин мгновенно захрапел. Снилась ему славная охота. Гремели выстрелы, с неба сыпалась дичь. На другой день они опять отправились на озеро. Всего за неделю Сулин настрелял 34 утки. Дневник «Странной ночью, когда дикие гуси, летящие с Таймыра, садятся от­ дыхать на холодных равнинах, когда пьяный сосед; опрокинув стул, тяжело рухнет на постель, зашуршит за обоями голодное насекомое и случайный прохожий прошаркает по улице, пугаясь собственной тени, когда в небе проползет сигара самолета, полная судеб, надежд и разоча­ рований,— этой странной ночью я пытаюсь разобраться в своей жизни. Итак, в чем моя миссия на Земле. Талантами не обладаю и, по-види­ мому, обладать не буду. Известны случаи, когда одаренность проявля­ лась после сорока лет. Думаю , со мной это не случится. (Есть, впрочем, страшное подозрение, что какой-то талант все-таки был, но, не найдя выхода, атрофировался). Не обнаружив призвания, я пошел проторенной тропой высшего об­ разования и через пять лет стал специалистом, о котором никто не ск а­ жет ничего дурного, как, впрочем, ничего хорошего. Тайным надеждам , что работа захватит меня целиком и полностью, не суждено было сбыть­ ся. Работа так и осталась для меня средством существования. Редкие минуты удовлетворения растворяются в часах терпеливого бодрствова­ ния. С утра до ночи я принимаю позы деловитости, задумчивости, отре­ шенности, участия, сочувствия, озабоченности, веселья. Моя телесная оболочка с манекенной легкостью откликается на внешние раздраж ите­ ли, не подводя меня ни разу за шестнадцать лет трудовой деятельности. Где слонялась все это время моя беспризорная душа — не знаю. Пытался ли я повернуть реку, называемую Судьбой? Буду предель­ но откровенен: нет, не пытался. Ощущение временности происходящего не покидало меня до самой женитьбы. Все, казалось, впереди, стоит лишь пожелать. В день свадьбы я перешел Рубикон, мосты развели. Безвозвратно. Я понял это много лет спустя. Итак, работа не стала источником радости. Но если не работа, то что? Невольно напрашивается ответ — любовь. Любовь как явление биологическое — это хребет человеческого общества, соль Земли, могу­ чий стимулятор. Все вытекает из нее, все впадает в нее. Но и тут меня ждало разочарование. К ак выяснилось, практически невозможно любить одну женщину всю жизнь. Эмпирическим путем я пришел к выводу, что накал страстей, наблюдаемый .в начальный момент, с годами убывает в геометрической прогрессии. Я понял, что институт брака — это клетка, в которой дряхле­ ет некогда свободное и красивое животное, называемое Любовью. Понял и содрогнулся. Алиса, жена моя, еще не безразлична мне, еще волнуют меня ее фор­ мы, но это лишь жалкие отголоски того Смерча, что обрушивался на нас в начале пути. А был ли Смерч? В полном сознании я приближаюсь к тому дню, когда ложь зальет наши отношения клейкой массой и мы будем барахтаться в ней, точно мухи.