Сибирские огни, 1977, №4

руки и ноги, на голову, сбоку, натянули эту синюю тряпочку, которой он вытирал слезы. — Послушайте, доктор,— сказал он.— Что у меня? — Ничего страшного, лежите,— ответила женщина. — Но если ничего страшного, то что вы хотите делать? — Лежите. Вы нам мешаете... Что они делали, он не видел, но вначале было очень больно. Пот застилал глаза. — Вытрите пот,— сказал он. Сестра торопливо промокнула ему лицо. Но пот выступал снова и снова застилал глаза. — Вытрите пот,— снова сказал он. — Зоя, что ж е вы!..— сердито сказала врач. Зоя промокнула ему лицо. Когда было очень больно, он невольно сжимал руки, и связанные кисти заныли и затекли. Потом* после операции, он никак не мог пошевелить руками. Врач распорядилась сделать ему компрессы из спирта. У него была сильная ж аж д а . Он не спал и без конца просил пить, и няня, молоденькая юр­ кая девушка, вся в веснушках, вроде бы уж е смотрела на него за это с ненавистью. Днем несколько раз заходилй врачи— то группами, то по одному. Они все щупали его, прослушивали, о чем-то переговаривались с собой. Сосед по койке, рыжий носатый парень, который собирался вы­ писываться и которому врач почему-то наказывала: «Никаких изли­ шеств... Особенно с'женщинами»,— сказал ему: — У тебя, кйжется, еще и крупозное воспаление... Я так слышал... Сестры делали ему в день по нескольку уколов. Но состояние по- прежнему было паршивое: и жар, и головная боль, и еще болел этот шов на животе, почему-то очень большой и в каких-то шипах. И не спа­ лось. Потом его снова возили в операционную, положили там на бок, заставили подогнуть ноги и что-то, кажется, вливали ему в бок через иглу. Он впервые в тот вечер подумал, что, наверное, в таком состоянии люди всегда с радостью встречают смерть, как избавителя от мучений. Он вспомнил, как видел где-то на кладбище ангела блаженной смер­ ти — и очень уж успокоительным и желанным показался ему этот ангел. Больные в палате вечером включили телевизор: шел какой-то д е ­ тектив. Телевизор говорил так громко, что хотелось запустить в него стаканом. Под одеялом было невыносимо жарко, он становился вмиг мокрым, а без одеяла мёрз — от раскрытой двери палаты тянуло очень сильно. Он укутался с головой и уснул, как провалился. Проснул­ ся он глубокой ночью от страшного огня внутри. В нем все горело. Он открыл рот — но воздух рта не освежил. Потом вдруг что-то как будто взорвалось в нем, он почувствовал, чтр все члены отсоединяются от не­ го,— и заорал. Прибежала сестра, врачи, все переполошились: ему сд е­ лали враз несколько внеочередных уколов — и он успокоился. И с этой ночи пошло на улучшение: температура вдруг резко спала, но .разбитость, страшная усталость чувствовалась во всем теле. Без кон­ ца накатывала дрема. Однажды днем очнулся он от холодного прикосновения ко лбу: ря­ дом с кроватью стояла Лена, в халате, кблпаке и со стетофонендо- скопом. — Что случилось, Боря? — спросила она. — Не знаю ,— сказал он.— Вначале аппендицит, а потом еще что- то... Твои коллеги лучше расскажут... Он улыбнулся, протянул к ней руку. Она взяла руку, погладила, села на кровать.