Сибирские огни, 1977, №4

Когда он вышел из ванной, то увидел Лену сидевшей на диване воз­ ле Аленки. Овет горел только в прихожей. — С легким паром,— сказала Лена. — Спасибо,— ответил он. Аленка спала, крепко обняв свою одноногую и лысую Катю, а новая, красивая кукла — подарок мамы — была сбита в ноги. — Послушай,— сказала Л ена.— Она так не зачахнет у нас? — Будет привыкать... — Мне вдруг что-то стало за нее очень страшно... — А как ты хотела? — Откуда я знаю , как я хотела... — Главное, здоровье. А ты ведь врач. — Врач-то врач... — Скажешь, чувств никаких нет?.. Придут... * — А она — тьфу-тьфу-тьфу...— красивая. Ты не находишь? — Нахожу. Мама твоя говорит, что она первая красавица в мире. — Мама скаж ет...— ответила Лена и заулыбалась. Она вдруг порывисто поцеловала Аленку, приподнялась, поцело­ вала его. — Ты только не сердись, лапа,— сказала она.— Столько времени не виделись — и вот так... — Я не сержусь,— сказал он. Она засмеялась и снова поцеловала его. Он хотел обнять ее, но она увернулась. — Сейчас, сейчас,— сказала она. Уже из ванной,— вспомнив неожиданно,— она крикнула ему: — А про работу ты что, пошутил, что ли? — Пошутил, пошутил, конечно,— ответил он. Она, кажется, совсем повеселела и даж е что-то запела там. XI Он вначале все делал очень тихо и не спеша: ступая на цыпочках, заправил свой диван, позанимался гимнастикой, без прыжков и гантелей, которые почему-то всегда гулко бухались о б пол, и соседи снизу уж е не раз из-за этого стучали по батарее — осыпается, мол, потолок,— потом, запершись в ванной, побрился безопасной бритвой, умылся, стараясь не сипеть и не фыркать, как обычно, снова на цыпочках вернулся в спальню. Но одевшись и посмотрев на часы, он уж е нормально прошел через боль­ шую комнату, где спала Аленка, на кухню, повязался рубашкой-ковбой­ к ой— вместо фартука — и стал готовить завтрак: сварил в эмалирован­ ной кастрюльке четыре яйца всмятку, сделал бутерброды с сыром, вски­ пятил чай — и все это теперь уж е нисколько не остерегаясь звякать и стучать, как раньше. Дверь из кухни была открытой, и он хорошо видел Аленку. Она р а з­ румянилась во сне и улыбалась. Он смотрел на нее и все пытался найти, чем она похожа на него: брови и ресницы у нее были черные — явно ма­ мины, нос тож е, кажется, был слегка вздернут — мамин, .и подбородок с маленькой ямочкой — ее, но вот общий овал лица, цвет волос и цвет глаз — все-таки были его. И вообще, если на нее смотреть в профиль, то она вроде бы больше походила на маму, а если в анфас — на него. Ей, кажется, шло все — и папино, и мамино — без разбору. Он налил в чашки чай — чтоб остывал пока, разложил салфетки и присел на табурет, не сводя с Аленки глаз и ожидая ее пробуждения. Она спала, по-видимому, крепко, ни разу не пошевелившись и не открыв \