Сибирские огни, 1977, №4

Звездочка на берете. Берет — в руках. «Гады» — захлебываюсь. «Что ты, маленький?» — Шепчет мама. А по воспаленному лбу, словно ветер, Пустой рукав. И ко гд а он п иш ет, ч то в р е м я н а ­ с ти гает н ас и сп л еч а руби т « п р и вы ч н ы й н аш покой», я верю , потом у что след этой т ом и тел ьн о й тревоги н а п р я г а е т п о­ ч ти к аж д о е сти х о тв о р ен и е поэта, к а к тети в у , п р о тян у тую от сер д ц а а в т о р а к с ер д ц у ч и т а т е л я . К редо его сф о р м у л и р о ­ в ан о просто и ж естк о: Первые строки — звук ключевой, словно на стройке — цикл нулевой. Камнем, стихами — правда нужна. Стоит слукавить — рухнет стена. Он п р и д е р ж и в а е т с я этого тяж е л о го п р а в и л а и в л и р и к е — спокойной , м ед ­ л ен н ой , глуб око и ск р ен н ей , н ап и сан н о й в тот в еч ер н и й , пр едн оч н о й у ж е час, ко гд а ч е л о в ек р а зго в а р и в а е т с совестью и с т а р а е т с я не п р я т а т ь л и ц а . Ж и зн ь п о эта ещ е н е в ел и к а , и с ам ы е с тр аш н ы е беседы его л и р и ч ес к о го гер о я с сам и м собой ещ е в п ер ед и , п отом у что ош и б к и ж д у т к аж д о го и з н ас, и м ы не всегда у м еем р а зм и н у т ь с я с н и м и , но м у ж е с т ­ во н а ч а л а об ещ ает и м уж еств о п р од о л ­ ж ен и я . Л и р и к а Г ен н ад и я П ан о в а светлее, о п ­ тим и сти ч н ее. М ож ет бы ть, п отом у, что он больш е не в себя в с м а тр и в а е тс я , а в то доброе «м алое чел овеч ество », которое о к р у ж а е т к аж д о го и з нас, и в с т и х а х у л ы б ч и в и к о н к р етен . Т а к о д н аж д ы , ог­ л я н у вш и с ь н а с т а р ы х д е р ев е н с к и х ж е н ­ щ и н , он гр устн о зам ети л : Все же мало мы в жизни голубим несравненных Арин и Марин — запоздалым стихом говорим: как мы их по-есенински любим, как по-пушкински боготворим. И словн о в и с к у п л е н и е это й в и н ы он стан ет п и са ть о к аж д о м ч е л о в ек е , ибо к а ж д ы й достоин бл аго д ар н о сти и у д и в ­ л ен и я , будь это С ветлов,, С м е л я к о в , Ц в е ­ тае в а, а будь и просто «д я д я С еня», «те­ т я В ар я» , «В ера М о к еевн а» и л и «М ари­ н а Т р оф и м о в н а» , кого он п ом и н ает п р ям о в н а зв а н и я х сти х о в. Это вн и м ан и е к м и р у о ч ен ь хорош о, но то, что п о к а он н е о ч ен ь за н и м а т е л е н с ам д л я себя и ред к о в с м а тр и в а е тс я в собственное сердц е, м ож ет о б е р н у т ьс я сер ь езн ы м и у т р ат ам и . Е стествен н о буд ет сп р оси ть: к а к ж е это не в см а тр и в ае тс я , в ед ь д е й с тв и т е л ь ­ ность п ро ход и т ч е р е з с ер д ц е п оэта, и в том , к а к он ви д и т и что ви д и т,— и ест ь он сам . Т а к -т о т а к , д а то л ь к о в том сл у ч ае, есл и он у ж е вы р ас ти л свою д у ­ ш у, о тш л и ф о в а л м аги ч еск и й к р и стал л своего м и р о в о ззр ен и я , п р и пом ощ и к о то ­ рого он р а сщ еп и т м ир, ч тобы п ер есо з­ д а т ь его в поэзию , в е р н у ть при р оде все м ногообразие о ттен к о в, ко то ры е в ы ц в е ­ таю т от п р и ко сн о в ен и я голого и н те л ­ л е к т а . А есл и ты просто с м о т р иш ь во­ круг, то н езам етн о м ож еш ь с д ел а ть ся реги стр атором яв л ен и й , а т ам — и р и то ­ ром, то есть п р и й ти к тем о б р а зц а м гром кого безм ол вн ого с ти х а , ко то ры е я ц и ти р о в а л . П ан о в д остаточн о сам обы тен и креп ок , чтобы не п о п ад а т ь в эти удоб­ ны е л о в уш к и , но и у него у ж е п р о р ы в а ­ ю тся ч етвер о стиш и я, н ем ы е д л я с л у х а: Прекрасен мир! Излуки и глубины, твоя земля, любимая навек. Такой ее увидел из кабины, из звездных далей русский человек. А там уж е н ед ал ек о и до словесной небреж н ости : «Чтоб у ф р и ц е в встала ды бором ш ерсть»; «Д аруй мне, г р а ж ­ д а н с к а я м у за, и о б р а зы и образа!». Д л я п оэта т ак о й ув ер ен н о й с и л ы это п о п у ­ с ти тел ьств о н еп ро сти тел ьн ое. О б о р ач и в аясь на все п о эти ч еск и е к н и ­ ги года, ещ е р а з у б еж д аеш ься , что п о э­ зи я бесп ощ ад н а к пустоте, что о н а по- п р еж н ем у треб ует м ы слей и м ы сл ей , еж ед н евн о го со ве рш е н с тв о в а н и я м и ро ­ в о ззр е н и я, гр аж д а н ск о й и н р ав ств ен н о й вн ятн ости , вл астн о й идеи, к о то р а я зовет поэта к « свящ ен н о й ж ер тве» . Все с л ы ­ ш ен с та р ы й у р о к Б ел и н ск о го , у т в е р ж ­ давш его, что «м ало т а л а н т а ф о р м ы , м а ­ ло д а ж е ф а н т а з и и—н у ж е н ум , источ н и к идей, н у ж н а б о гатая н а ту р а , с и л ь н а я ли ч н ость, к о то р а я м о гл а бы , о п и р аяс ь н а себя, п р и к о в а т ь в н и м а н и е всех», IV «...его творчество является предтечей». ( Г е о р г и й К о н д а к о в ) . А л т а й с к а я к р и т и к а п р е д с та в л ен а в 1976 году одной, н о ч р е зв ы ч а й н о обш и р­ ной по о х в ат у п роб лем работой Г еоргия К о н д ак о в а «М агн итное по л е поэта», в которой он об стоятельн о говори т об эво­ лю ц и и а л т а й ск о й со ветск о й поэзи и , п р е д л а га я свою п ер и о д и зац ию , ко то р ая, к а к в с я к а я п е р и о д и за ц и я , в есьм а у с л о в ­ на, и с в о зм ож н о й тщ а те л ь н о с тью а н а ­ л и зи р у е т ч а с тн ы е п р о б л ем ы в за и м о ­ в л и я н и я а л т а й ск о й и р усск ой поэзии, проб лем ы л и р и ч еск о го п е й за ж а , ж а н ­ ров, п ерево д а. Д л я ч и т а т е л я , н е з н а в ­ ш его п р еж д е п о эзи и этого к р а я , о т к р ы ­ в ае т ся новы й п р е к р ас н ы й м ат е р и к с устой ч и вой к у л ьту р о й , с и м ен ам и в ел и ­ к о л еп н ы х м астеров, с к р еп к о й ж и з н е ­ с той к о й тр ад и ц и ей . О бш и р н ы е ц и т а т ы п о зво л яю т ч и та те ­ лю п р о в ер и ть п р ав о ту с у ж д ен и й к р и т и ­ к а. И н о гда т а к а я п р о в е р к а необходим а. К о н д ак о в не всегда р а зл и ч а е т в поэзи и голос л и р и ч ес к о го героя от голоса сам о ­ го ав то р а и о б м а н ы в ае тс я м ес то и м ен и я­ ми «я» или «мы », ч и т а я с ти х и н а п р я ­ мую , что д ел ает их п о в ер х н о стн о -д о к