Сибирские огни, 1977, №4

В подземный мир тебя спущу!» Так дочь Эрлика поклялась. Земля под нею сотряслась. Поднялся ядовитый дым. С народом, и добром своим, И с братом — прыгнула она Сквозь семь слоев земли — до дна, Багровой шеею мелькнув, Огромным носом громыхнув. Рассеялся поганый дым, Пропал отравленный туман. Тут пред алыпом молодым Встал знаменитый Ай-Каан: «Ты в состязаньях первым был, В трех испытаньях победил И ты по праву заслужил Алтын-Кюскю с собою взять. Но только как ее отдать! Исчезла гдЬ-то дочь моя, А где — и сам не знаю я. Алтая дали обойди, Скорей негодницу найди!» . Так Ай-Каан сказал. И вот Пир девяностолетний стих. Затих собравшийся народ. Седлает скакунов своих И отправляется домой, Дорогой вспоминая той. А семеро богатырей, Семь одинаковых мужей, В тени коричневой скалы Сошлись, встряхнулись, веселы, И стали семеро — одним Алыпом славным молодым. Вмиг появился перед ним Могучий белогривый конь. Его неутомимый конь. На нем алып из края в край Шесть раз объехал весь Алтай, Семь раз дороги пролегли По всей поверхности земли. Дорогой следуя своей. На перепутье Когюдей Чугунный молот увидал, Двухсотпудовый, он лежал, Пути-дороги преградив. До камня почву продавив. Остановился, молвил конь: «Хозяин, правою рукой Чугунный молот подыми, С собою в путь его возьми». Воитель так и поступил: Склонившись, молот ухватил, Перед собою положил, Своей дорогой поспешил. Проехал дальше, перед ним, Алыпом славным молодым. Встает с восточной стороны, Закрыв 'глаз солнца и луны. Девятигранная гора С вершиною из серебра. Семиступенчат черный склон, К макушке белой вознесен. Тут темно-сивый конь сказал, Конь белогривый наказал: «Чугунным молотом семь дней Без передышки гору бей». Взяв молот, соскочив с коня, Три и еще четыре дня Тяжелым молотом алып Крушил громады горных глыб. Он семь ночей стучал без сна, Семь дней без отдыха стучал, И стала на восьмой видна Дыра, зияющий провал. Оттуда глас пророкотал: «Днем отнимающий покой. Сон отгоняющий в ночи. Восьмые сутки — кто такой Чугунным молотом стучит!» Пока открывшийся провал Алыпа грозно вопрошал. Зиял, грозил и грохотал, Алып могучий — мухой стал. Конь в овода преображен, И сквозь провал, разъявший склон, Как в пасть медведя — комары. Они влетели внутрь горы. Глядит алып и видит вдруг — Жилье богатое вокруг, Дворец в сиянье серебра Скрывала черная гора. Там Дьебелек у очага — Согнулась старая карга, . Чьи серьги — медные котлы, Чьи зубы — острия иглы, К чьему лицу огромный нос — Как чайник бронзовый, прирос. Глядит алып: а рядом с ней Златого солнышка светлей. Луны прекрасней молодой. Сидит в одежде дорогой, Чиста, как горные снега,— Алтын-Кюскю у очага. Но говорит алыпу конь: «Ты эту девушку не тронь. Ты рядом с нею не сиди, Эрлика дочь — Кара-Таади, Коварное исчадье зла. Невесты облик приняла». Об этом Когюдей узнал. Встряхнулся он и прежним стал, И подошел он к Дьебелек. И руки слив, как русла рек,