Сибирские огни, 1977, №4

Гудя протяжно и звеня, Аркан натянут, как струна. / С ног Когюдей свалил коня. Каурый извивался конь. Злой, дикий не давался конь. Но Когюдей его сдержал, Встать не давая, обуздал Коня серебряной уздой. Потник широкий белый свой Успел на спину постелить. Седлом тяжелым заседлать, Пустился конь копытом бить, Метаться, спину выгибать, Изрыл долину всю вокруг. Крутился бешено и ржал, Но затянул все сто подпруг Алып, каурого сдержал. Так снарядил он за полдня С трудом каурого коня. Стоит каурый молодой, Сверкая сбруей золотой. «Вот это конь!» — алып сказал. Все подтянул и завязал, А исхудалого коня. Совсем усталого коня, Ударил плетью по спине. Тот отбежал и в стороне Исчез мгновенно, от него Тут не осталось ничего. Заметен след, где конь стоял. Куда умчался — след пропал. Тут спохватился Когюдей, Жалея старого коня,' Подумал: «Верностью своей Не раз он выручал меня. Не знаю, что это со мной, Не знаю, что тому виной,— Ударил верного коня, Прочь от себя его гоня...» Так долго удивлялся он, Так горько сокрушался он. Едва в седло златое сел. Чуть только повод натянул. Стрелой каурый полетел, Конь с места бешено рванул. И распласталась синь озер. Остановила бег река, И замелькали стены гор Перед глазами седока. Алтая почва сотряслась, Раскалываясь, поднялась. И среди рокота вершин, И среди грохота глубин, И среди рушащихся глыб В слепом беспамятстве алып В провал разъявшийся летит. Где тьма зловещая гудит. Опомнился он в первый раз — Вокруг затмился белый свет. Лик солнца ясного погас. Луны во тьме небесной нет. Когда опять в себя.пришел. Оглядываясь, не нашел Земли Алтая и небес — Мир человеческий исчез. И в третий раз очнулся он — Алып — измучен, недвижим, К дверям Эрлика привезен. Потник разодранный под ним, Седло лежит под головой. Он сам в одежде боевой, С оружьем мощным на спине — Израненный, полуживой — Один в подземной стороне. Был силой зла лишен ума Все это время, понял он. Свет солнца поглотила мгла. Могучий воин побежден. Что сам в подземный вечный плен Приехал Когюдей-Мерген, Он это понял лишь теперь... ...Открылась Эрлик-бия дверь. С визгливым смехом из дверей, С визгливой песнею своей, В шаманских лентах на груди Эрлика дочь — Кара-Таади — Любимое исчадье зла, Оттуда вышла-подошла: «Зачем стрелою прилетел, Куда и ехать не хотел! Быть может, воину нужна Теперь хорошая жена! Туда, где клялся не бывать, Зачем явиться поспешил! Быть может, ты облюбовать Теперь невесту здесь решил! Зачем не на своем коне Приехал в гости ты ко мне! Где он теперь! Глаза протри, На чем приехал — посмотри!» Взглянул несчастный — Не коней Табун, копытами стуча, В долине пасся — по-над ней Летала тучей саранча. Тьма ядовитых желтых змей. Лягушек ядовитых тьма Свивалась-прыгала по ней. Но, силой зла лишен ума, Неверным взором Когюдей Увидел табуны коней. Увидел тучные стада. Не конь каурый — желтый змей Доставил воина сюда.