Сибирские огни, 1977, №4

Родной земли простой народ — Убогмй, сирый, говорит: «Мы счастье мира обрели! Кара-Кула каан убит!..» Могучий Когюдей-Мерген Выводит из железных стен, Где жили, бедствуя, рабы. Свой настрадавшийся народ. Из-за железной городьбы Он выпускает белый скот. Баатыров семьдесят к нему Сошлись со всех концов земли. Кезеров шестьдесят сквозь тьму К алыпу славному пришли. Такую старший речь ведет: «Погиб злодей, остался скот. Скажи нам, славный муж, куда Девать огромные стада. Как уголь, черного скота! Земля им наша занята». Так Когюдей-Мерген сказал, Алып могучий отвечал: «Плохой земли не может быть, Плохим бывает человек. Вы можете спокойно жить У этих гор, у этих рек. Коль зло пропало навсегда, В реках очистится вода. И в благодарность за труды Земля дарует рам плоды. Неисчислимые стада, Как уголь, черного скота Гоните вы отсюда прочь. А вместе с ним — Эрлика дочь К отцу отправьте навсегда, Когда погоните стада. Такая подлая жена Мужам Алтая не нужна. Пусть отправляется во тьму»,— Сказал алып. И тут к нему. Смеясь, жена Кара-Кула, Раскачиваясь, подошла. Запела, на ходу скрипят Берестяные сапоги. Как котелки, в ушах висят Две медные ее серьги. Кара-Таади произнесла: «Ты победил Кара-Кула, Как быть теперь! Что делать мне, Его беспомощной жене! Из мира, где не льется свет. Пришла, живу я под луной. Из-под земли, где солнца нет Я поднялась, как жить одной! Привыкла к солнцу и луне. Привыкла к этой стороне. Я твой не убивала скот. Я твой не мучила народ. Все знают, стариков твоих. Твоих родителей седых Рабами сделала не я. Чиста, как снег, душа моя. Я не творила людям зла, Его творил Кара-Кула. И все преступные дела На совести Кара-Кула. Хочу остаться я с тобой, Хочу я жить среди людей. Хочу я стать твоей женой, Алып могучий Когюдей!» Алып сурово $й сказал. Колдунье черной приказал: «От этих гор, от этих вод. Как уголь черный, свой народ И черные свои стада Гони немедленно туда. Где их поганые поля. Где их нечистая земля. Ты — злее мужа своего, „Твоя душа черна, как ночь. Подлее мужа своего. Навеки убирайся прочь! Пошла в подземную страну! Иначе голову сверну». Необижавшаяся дочь Эрлика — так оскорблена, Неоскорблявшаяся дочь — Так разобижена она, Что в возмущенье говорит. От злости, как змея, шипит: «Не хочешь видеть ты меня, Посмел обидеть ты меня! Что ж, на любом пути твоем Пихтовым лягу я бревном. Густым валежником паду. Я все равно тебя найду. Не хочешь, будучи живым, Под солнцем вместе жить со мной, Я буду с духом жить твоим Под семислойною землей. Я все равно тебя найду И в мир безлунный уведу. Тогда посмотрим, кто умней, Твой конь бессмертен или нет! Тогда посмотрим, кто сильней. Ты сам бессмертен или нет!» И, превратив свой скот в песок. Она сгребла его в мешок. И, превративши в горсть углей, В карман упрятала людей. Так в путь-дорогу собралась И на прощанье поклялась: «Знай, не пройдет и семи дней. Как будешь ты в стране моей.