Сибирские огни, 1977, №4

И вместе с всадником исчез. Касаясь гривою небес. Копытом задевая лес, Пропал, как быстрая стрела. И путь его укрыла мгла. Семь желтых лам удивлены, Семь мудрецов изумлены. И лунную самру они Достали, начали листать, И книгу мудрости они Взялись внимательно читать. Разобрались, перелистав. Про все узнали, прочитав: Сын старика Маадай-Кара,— Сказала лунная самра,— Теперь всевидцев посетил И мудрецов перехитрил. И о душе врага узнав, Алып отправился домой, Туда, где морем пышных трав Алтай раскинулся родной. Стрелою конь его летел, Путь трехнедельный одолел. Переглянулись мудрецы, Сказали желтые отцы: «Достигнет цели Когюдей, Освободит своих людей. Клыкастый конь исчадья зла. Наверно, рухнет на скаку. Злодей каан Кара-Кула — Положит на рукав башку»... А храбрый Когюдей-Мерген, Преобразившийся в орла. Раскинул выше горных стен Четыре мощные крыла. Стал волком темно-сивый конь, В траве долин, во мгле тайги Чредой озер впечатал он Четыре быстрые ноги. Так до земли своей родной, Не утомленные ничуть, Они свершили за семь дней Семидесятилетний путь. Тут на землю орел упал — Сорокарогий встал марал. Бегущий волк к траве припал — Тридцатирогий встал марал. В заросший буйным лесом лог Маралов черных путь пролег — Деревья валят, с корнем рвут, И день ревут, и ночь ревут. Сынок небесных маралух Забился в заросли, затих И, чутко затаивши дух, Он с удивленьем слушал их. «Какие звери,— думал он,— В мой лог заходят с двух сторон! 8 . Сибирские огни № 4 . И отчего они без сна Ревут с темна и до темна!» И вот неведенья не смог Стерпеть Андалбаа-телок, Взлетел на черную скалу И дважды проревел во мглу. И тут же, яростно дыша. Рогами сухостой круша, Лес выдирая из земли,- К нему маралы подошли. Свои ветвистые рога В бока небесного телка Вонзили с ревом с двух сторон, И жалобно взмолился он: «Хотите вы меня убить! Я вас обидел, может быть! За что вдвоем средь бела дня Набросились вы на меня!» И в тот же миг один марал Прекрасным аргымаком стал. И Когюдеем тут же стал Вослед за ним другой марал. Свой настоящий принял вид И мараленку. говорит: «Зла на тебя я не таю, Кровь молодую не пролью. Я сам воюю против зла, Его несет Кара-Кула. Зверь, пожирающий людей. Всепоглощающий злодей Угнал в неволю мой народ, Украл мой разномастный скот. Отец и мать мои в плену. За эту тяжкую вину Я расквитаюсь до конца. Убью каана-подлеца. Пойми, тебе мы не враги. Тебе не сделаем мы зла, Но ты добыть нам помоги Злой черный дух Кара-Кула. На дне небес, где вечный мрак. Сияют звезды Юч-Мыйгак — Три Маралухи, и в одной Упрятан ящик золотой. В нем два птенца на самом дне. В какой бы ни был стороне — Каана серый конь падет, Живым каану не бывать, Коль кто-нибудь птенцов найдет, На части сможет разорвать. И, я прошу тебя, мычи. Как можно жалобней кричи, - И разбуди печалью слух Трех поднебесных Маралух». В ответ теленок промычал. Так мараленок отвечал: «Я вижу, цель твоя светла.