Сибирские огни, 1977, №4

сказал, что вроде бы принято горисполкомом решение о расширении горного отвода. — Город не пойдет на то, чтобы карьер закрыть,— сказал Макси- мыч,— За границей телушка полушка, да дорог привоз,.. Мы еще при­ годимся... Максимыч, чувствовалось, гордился этим. Ему даж е дали дополни­ тельную единицу — технорука. Но Максимыч сам, весь день, с утра до вечера, суетился в карьере: таскал кабель, бегал переключать рубиль­ ник — по-прежнему небритый, б е з зубов, в телогрейке, укатанной, как асфальт, и такого ж е цвета. Технорук, кажется, был недоволен своим начальником. М ежду ними, при нем, произошла такая сцена: технорук наметил вывод экскаватора из забоя объездом , мимо зумпфа, но Максимыч, у з ­ нав об этом, тут же распорядился ехать прямо, через.навал. — Зачем это полукилометровый крюк делать? — сказал Макси­ мыч.— Не надо... Надо прямее. — Так прямо ведь навал,— сказал технорук.— Он на навале боль­ ше простоит, чем объезжать будет. — Ну и что?.. Время у нас до конца зарядки есть... — Тогда командуйте сами, а не поручайте таких дел мне... — Д а ты что, обиделся, что ли? — А вы бы как на моем месте? — Фу ты какой!.. Ну пусть едет в объезд... — Д а теперь уж зачем? Чего мы будем сто раз менять решения... Технорук ушел и так и не появился в карьере до самого взрыва. Нотный уж очень парень,— жаловался Максимыч ему.— Грамот­ ный, серьезный — тут ничего не скажешь... Но, ей-богу, прямо иногда и не знаю, как к нему подступиться... — Сам ты тоже хороший,— сказал он.— Чего в его дела лезешь? — Так вот ж е — хочешь, как лучше... Душа болит... — Эх ты, Максимыч-Размаксимыч... Бить тебя некому!.. — 4 т о , может, правда, то правда,— сказал Максимыч.— Недаром старуха говорит: работай, а то дома с тобой с ума сойдешь... Расчет на взрыв делала Лида. Она явно добивалась, чтобы он по­ хвалил ее: показывала распорядок взрыва, разбивку сетки скважин, таблицу зарядов и все говорила: — Это я сама... И это — сама, и это... — А кто ж е еще должен был делать? — спрашивал он.— Ты ведь прорабша. — Я, правда-правда, старалась... — Молодчина,— говорил он.— Я очень рад за тебя... Она крутилась, изгибалась всем телом — как в восточном танце. На ней была светлая спортивная куртка с капюшоном и светлые, в клеточку, брюки, выпущенные поверх сапожек. Она, наверное, сильно замерзала в карьере. — Почему ты не надеваешь валенки? — спросил он.— Здесь ведь не Эстония, дорогая Лейда Августовна... — Я надевала,— сказала она.— В валенках плохо. — Это она сегодня перед вами...— сказал Асанов.— А то и в ват­ ных штанах ходила... Асанов захохотал. — Неправда, совсем неправда! — сказала Лида.— Как тебе не стыдно, Николай! — Б е-бе-бе-бе-бе,— сказал Асанов.— Уж и пошутить нельзя... — Бессовестный! Взрыв по ее расчету получился хороший: камушек к камушку — хоть продавай, как щебень, минуя дробилку.