Сибирские огни, 1977, №3

не р а з приходило в голову. Но получилось, что не т ак все и просто. А тут еще жизнь все время ставит палки в колеса. И Борька, получив аттестат зрелости, поехал совсем не в Горный институт, а в университет. И стал сдавать там экзамены ... на геофак. Так вот вышло. Во-первых, подбили одноклассники, которые прослы­ шали, что на этом факультете совсем не будет конкурса (в чем они как раз и п ром азали ), во-вторых, как это ни странно, сы грала тут свою роль географиня. Она преподавала и в старших классах и по-прежнему бы­ ла классной руководительницей. А он и в старших классах не блистал отличной дисциплиной, хотя и вел себя чуть сдержанней. И вот, чтобы досадить ей, чтобы осаж д ать ее вопросами, он стал читать книги про дальние путешествия и... В какой-то мере его увлек мир открытий и пу­ тешествий. Вот и на геофак чуть не попал. Не хватило одного б алла. Хорошо это или плохо?.. Выбирать-то — на всю жизнь. Он после того, как не поступил в университет, домой не поехал. Объяснять там каждому, что не добрал на экзам енах одного балла? Тоска в полосочку. А особенно не хотелось встречи с географиней. И он заш ел в первый ж е райком комсомола и по путевке двинул на стройку, не на эту (об этой он узнал по зж е), но в этих ж е краях. И решил, что уж если и быть кем-то на стройке, то, конечно же, высотником-монтаж- ником — это своего рода элита, люди, чей один вид уж е внушал у в а ­ жение. И вообще на высоте — законно. Неплохо, то есть. И не только в смысле «душевного комфорта», а и т а к — в смысле заработков. Но вот к ак дальш е-то все-таки быть?.. Ч ерт знает. Отец, пожалуй , потверже знал , чего хотел и от себя, и от окружающих. И не мог он не пойти в тот проклятый штрек, хотя ему- то хорошо было известно, что штрек опасен. А на фото у отца обычное для сибиряка лицо, чуть скуластое, с лохматыми бровями и, конечно же, с нормальными ресницами. Борьке размашистые ресницы достались, безо всяких сомнений, от мамочки — он т ак уменьшительно звал м ать за ее маленький рост. У отца-то роет был средний, и сын ростом пошел в него — тут повезло. Хоть тут-то по ­ везло!.. Он курил и смотрел перед собой. И время вышло, но со сборочной площадки — ни звука, тепловоз как укатил туда, т а к и застр ял там . Мо­ жет, еще ничего и не начинали грузить. Внизу степь катила полынные, с желтинкой, волны Она сильно уступала, эта кустанайская степь, его родной алтайской степи, была как бы победнее и попроще. Или же посуровее? Она то ровна, к ак стол, то слегка холмиста, но всякий р а з до тошноты однообразна. Увидеть бы сейчас свою, зеленую , под высоким знойным небом степь... побыть бы дома, ободрить бы мамочку улыбкой. Она чуть не уп ала в обморок, ког­ да у зн ала, что он стал высотником. Так, во всяком случае, писала ему Люська. А мамочка в письмах без конца твердила одно и то же: не го­ нись за длинным рублем , бросай все и приезж ай домой. Картошки н а­ копали много, и зарпл ату прибавили на целых пятн адцать рублей, т ак что он бы мог пока и не идти на работу, просто бы жил да почитывал свои учебники. Или пошел бы уж куда-нибудь, если ему т а к охота, хоть д аж е и в шахту, в транспортный цех, только бы не л ази ть где-то там , откуда, наверно, и под ноги-то глянуть страшно. Ей вечно страшно. И тут н авалилась тоска. Он бросил окурок и заш а г а л к проему. Внизу тепловоза все еще не было. Интересно, куда это он пропал?.. Бригадир по-прежнему прихваты вал стальные связки сваркой. Но вдруг л е в а я его рука, та, в которой был щиток, о сл аб л а , а в открытое лицо ему ударил ослепительный свет дуги. Он, как слепой, не глядя,