Сибирские огни, 1977, №3

а по мере того как начал о с ты в а т ь— все больше темнел и приобретал лиловато-сизый оттенок. Борис любил наблюдать эту смену красок. Наконец , все было сделано. Он перешел в сектор слева. Здесь р а ­ ботал и Сеня Соломин, из-под его руки тоже летели брызги горячего металла. — Ты смотри.— Гольцов взглянул на ч а с ы .— Минуты скачут, как блохи. А в Москве время тянулось, как в поезде перед отправкой. Тут, действительно, будешь жить на целые часы вперед. — Вот, пропадлина...— процедил сквозь зубы Сеня. У него что-то не клеилось в работе. Он отшвырнул держак, пнул свернутый кольца­ ми кабель и подошел к Борису. — Ты уже и загибать умеешь? — спросил тот. — Тут будешь уметь. «Рыбку» присобачил не туда. — А ты присобачивай туда.— Он щелкнул зажигалкой.— Юле вот хочу позвонить. А то всех видел, всех слышал, а ее как-то обошел. — Телефон там , за колоннами. Трубка телефона черно и гладко поблескивала и была холоднова­ той, наверно, настыла в тени. Борис приложил трубку к уху. — Д а ,— прозвучал в ней девичий голос.— Да!.. Это был знакомый, очень знакомый голос. А еще казалось, что в трубке слышно дыхание. — Ну кто там? Что надо? — Это я, Юля. — Боренька? Значит, ты приехал? Приветик! Поздравляю с по­ ступлением в институт! — Откуда ты знаешь? — А мне сорока на хвосте принесла! — Она засмеялась и смеялась т ак же громко, как р а зго в ари в ал а .— Ты сам разве скажешь? Гордый— куда там! Теперь, наверно, совсем под ногами земли не видишь.— Она часто дыш ал а , и ему казалось, что он чувствует ухом ее дыхание и что трубка с т а л а теплее.— Ты что молчишь? — Ты т а к тараторишь, Юля... Где мне тут успеть? — Тараторю , да? Минутку, Боря... Боря, подожди минутку, я включу подъем. Жд еш ь ? — в трубке стало пусто, потом что-то щелкну ­ ло, это был металлический щелчок, а потом трубку опять заполнило Юлькино дыхание. Оно стало ровнее.— Так, все. Теперь могу минуты три говорить, пока идет подъем. А, вообще-то, ты говори. Ты же из Мо ­ сквы. Наверно , весело там пожил, а? Поди, взял свое. — Ага.— с к а з а л он, помолчав,— Жил — не тужил. То в кафе, то в ресторанах. И все — с девочками. Свое, точно, взял. — Вот видишь, какой ты? — растерянно сказала она,— Почему ты такой? — Мамочка такого родила,— ск азал он резковато,— Не мог же я сам себя запрограммировать. — Ты злишься? — Ничего не злюсь. Просто ндрав у меня такой. — Р а з слова стал коверкать, значит злишься. Что это ты? — Ну, ладно , Юля. А то отрываю тебя от работы,— сказал он, чув­ ствуя, что во рту горьковато.— Бывай. — Ну и уходи. Подумаешь!.. Он положил трубку. Она была теплая — нагрел он ее руками. И он пошел работать. Прихватывал сваркой плиту, и брызги ме­ т а л л а белым роем вылетали из-под руки. Вскоре стало тепло и хоро­ шо, и когда подошел зачем-то Сеня и стал что-то говорить, то он сн а ­ ч ал а не слышал , а только видел, как шевелились у напарника губы. Сеня нагнулся. — Марк , говорю, тебя зовет.