Сибирские огни, 1977, №3

ной траве холодели лужи. В простых нетленных красках вставал день. Стучали колеса. З а окном медленно проплывала светлеющая с каждой минутой степь. Он вспомнил, как вышел из экспресса на одной из площадей Москвы. И вспомнил все, что было с ним там в первые минуты. А было то, что врезалось в память навсегда. Ш аг за шагом он шел в пестром живом потоке. Шел туда, куда обязательно приходит к аж ­ дый, кто бывает в Москве. Текли минуты, и текла людская река. Б е з­ молвно тянулась сбоку зали тая солнцем, чуть выцветшая, красная кремлевская стена с ее своеобразными зубцами. Ж и в ая река текла мимо по аллеям , посыпанным мелким песком, и каждый человек был каплей этой реки. Она молча припадала к могиле Неизвестного солда­ та, погибшего в годы самой жестокой войны, и текла дальш е, и вечный огонь был ж арок на ж арком солнце. Люди шли, и чем ближ е была цель, тем медленнее они шли. Были они со всех концов страны , размет- нувшей свои просторы на одну шестую часть света, и самых разных н а­ циональностей, но их объединяло одно чувство, и тот, к кому они шли, был одинаково близок всем. И вот — Мавзолей. Он поднимался над брусчаткой площади в сво­ ей четкой, отточенной, гранитной, незыблемой красоте, и под жарким солнцем у его стен подрагивали пушистыми разлапистыми ветками елочки-малышки с сизовато-зеленой, морозно-инистой хвоей. А дальше — ступени вниз. Это были широкие, из гранита, ступени, и по ним до него, т ак же как по брусчатке площади, прошли миллиарды человеческих ног. Л Е Н И Н . Борис не помнил себя от волнения. Он шел к выходу в глубо­ кой задумчивости. А на улице, где все так ж е горело солнце, по сизой брусчатке Красной площади текла и текла ж и вая река. Не было ей конца. — Да. Москва есть Москва,— ск а зал он.— Но, в общем-то, р а зго ­ вор у нас как будто не о Москве. Т ак ведь? — Д а-д а,— ск а зал а его спутница. Она дум ала о чем-то своем, мо­ жет, у нее были свои воспоминания о Москве. А, может, она гад ал а о том, как ее встретит мачеха. Он увидел ее глаза. Они были том н ее , с поволокой. — Вы, наверно, очень хотите спать? — спросил он. — Нет-нет,— вздрогнула она почему-то.— Мне скоро выходить. — Так вы не из Джвтыгары?.. — А вы удивлены? — Вообще-то вас нельзя представить на стройке. — Ох, я так боюсь этих строек! — призналась она.— Конечно, я знаю, что надо строить больше и больше, но когда кран несет в небе плиту или что-то там еще, то я всегда жду, что вот-вот канат лопнет и груз, что висит на крюке, упадет и убьет кого-нибудь. — У нас на стройке немало девчонок. И ничего. — Не завидую им. Там все так грубо, т а к а я ругань — это один ужас. И такие все нахалы! — Ну, наши девчонки не дадут себя в обиду.— Он глянул в окно. Степь была прикрыта слепящей простыней солнца. Поезд покачивало, он пошел быстрее.— Золото, а не девчонки... Вы когда-нибудь видели цветы льна? — Нет. Но представляю . Такие синенькие, да? — Очень красивые...— Он, не отрываясь, стал смотреть в окно. — Кажется, мне тут выходить.— Спутница тоже посмотрела в ок­ но. Мимо медленно плыли пристанционные тополя, платформы с пес­ ком и известкой, цистерны, будка стрелочника.