Сибирские огни, 1977, №3

лики святых, а хозяин перестает «отго­ нять мух от лица» — креститься на иконы. В 1926 году Павлу Васильевичу пред­ ложили ехать в Москву, в Коммунисти­ ческий университет трудящихся Востока. После трудных раздумий, как и на кого оставить жену и троих ребят на целых три года, получив обещание областных руководителей (в которое не особенно поверил) помогать семье, Кучияк собрал­ ся с духом и уехал учиться. Об этих го­ дах хорошо написано Афанасием Лаза­ ревичем Коптеловым. «...Вуз открыл Кучияку глаза на мно­ гое. Теперь он по-настоящему глубоко понял мир, законы развития общества. Он узнал, что все материальные и ду­ ховные ценности на земле созданы людьми труда. Бывая на литературных вечерах и в театрах столицы, он чувст­ вовал себя путником, утоляющим жажду из чудесного, только что открытого им родника русского искусства. Позднее он писал о вечной любви к искусству: И я н авеки п о кор ен тобой, К тебе, к а к все, стр е м л ю сь я серд цем тож е. М ы св я за н ы теп ер ь о дной судьб ой И ж и з н ь свою р а зъ е д и н и ть не см ож ем . На его родном Алтае в то время, мож­ но сказать, не было письменной художе­ ственной литературы, если не считать нескольких нравоучительных басен, соз­ данных в конце прошлого столетия свя­ щенником Михаилом Чевалковым, да стихотворной книжечки Чегата Строева. В народё были широко распространены лишь одни устные произведения: сказ­ ки, былины, песни. Кучияк начал свою литературную де­ ятельность с поэмы. Он шел от народной песни, от бы­ лины». В поэме «Арбачи» автор повествовал об алтайской женщине, прошедшей слож­ ный путь: рабское существование девуш­ ки, отданной за долги насильно замуж за шестилетнего байского сынка, а когда тот подрос, выброшенной из аила как об­ глоданная кость. Не нашла Арбачи, вер­ нувшись, приюта и у родительского оча­ га: «Пучка там засыхает, где выросла. Девушка там живет до конца, куда вы­ дана». Не нашла защиты и у родового , старшины-зайсана. Но героиня Кучияка не падает духом. С к ам н е м го р ь к о й обид ы на сердце, С ж ар о м н е н а в и сти в д уш е — П о д оли нам с с у х и м и глазам и Ш ла сур о ва я А р б а ч и . А когда «грянул громом восстанья Сем­ надцатый год» и всем «генералам, бур­ жуям, купцам-обиралам грозный счет предъявил угнетенный народ», Арбачи с винтовкой в руках ушла в партизан­ ский отряд. П р ош л и, о тш ум е л и военн ы е годы... В У л а л у едут лю ди из р а з н ы х м ест. Т ам съ е зд победителей, съ е зд сво бо дн ы х. Б ед н е й ш и х алтай цев съезд... Туда, через б у й н ы е реки, Ч ер ез горы , леса, кл ю ч и — В л у ч ш е й ш ап ке , в л у ч ш е м чегедеке, К а к на п р аздн ик, п р и е хал а А р б а ч и . Образ женщины-алтайки остался лю­ бимым образом и в дальнейших произ­ ведениях писателя, а поэма «Арбачи»— его первая запевка — нашла горячий отклик у читателя и слушателя, завое­ вала широкую популярность, помогла автору в пропагандистской деятельности. Кучияк —пропагандист. Об этом хо­ чется сказать особо. Это качество писа­ теля прошло красной нитью сквозь все его творчество, всюду, где бьГ он ни ра­ ботал, что бы ни делал. Его стихи, поэ­ мы, рассказы и повести, пьесы всегда и прежде всего были социально значимы, несли большой заряд гражданского пафоса. ...После окончания КУТВа Павел Ва­ сильевич назначается руководителем первой в области Красной юрты-пере­ движки, в штате которой кроме него были учитель и фельдшер. Юрта-пере­ движка ездила не по торным дорогам, а добиралась туда, где была нужнее все­ го— в самые глухие урочища и поселки. Это было время, когда в жизни алтай­ ского народа шел небывалый перелом: переход на оседлость, создание коллек­ тивных хозяйств и. пунктов ликбеза, борьба с баями, буржуазными национа­ листами, суеверием, влиянием еще не сдающихся шаманов и ярлыкчи, трахо­ мой и сифилисом, грязью аильного быта и феодально-родовыми пережитками. На вооружении у работников юрты-пере­ движки не было сегодняшних «техниче­ ских средств агитации». У фельдшера— походная аптечка и хирургическая сумка, у учителя —буквари, запас ка­ рандашей и бумаги да несколько школь­ ных плакатов. У Кучияка — газеты, гео­ графические карты, стопка книжек (в том числе и его «Арбачи») и... топшуур. А главным оружием всех их вместе бы­ ло слово. Не всегда в работе шло все гладко. Временами приходилось перестраивать­ ся буквально на ходу. Павел Васильевич как-то вспоминал об одном из таких случаев: — Приехали в большое урочище. Аилов двадцать стояло. С виду — все будто в порядке, даже член сельсовета есть. А люди, понимаешь, какие-то... вя­ лые, ти-и-хие, как больные все. Фельд­ шерица пошла посмотреть. Приходит, говорит: «Вшей, как всегда, много, ота­ рами ходят, а лежачих больных нет». В чем дело? Только на другое утро узна­ ли: за день до нас шаман приезжал, а с ним еще двое —байские подголоски. По аилам ходили. Шаман камланье устроил. В общем, опередили. «Подготовку» к нашему приезду провели. А мы на пер­ вую беседу еле десятка полтора людей собрали. Начал говорить, не получается. Сидят, трубки сосут, а все мои слова, как пустые орехи, по ветру, мимо ушей летят. Стал газету читать. То же самое!