Сибирские огни, 1977, №3

С богом! Солнце, поднявшееся над березняками, сильно ударило о воду. Все засияло: тростники, одинокий ракитовый куст, водяные лопухи. Птицы, облитые зарей, стали розовыми. — С богом! — по-суворовски ск а з ал «полковник», поглядев на часы. Он поднял ракетницу, и едва крутая зеленая дуга взметнулась в небо, озеро взорвалось канонадой. Эхо первого дуплета прокатилось из конца в конец, потом выстрелы загрохотали чаще, чаще, сливаясь в сплошной рев. — Пах! Пах-пах! Паха-паха! Паха-паха-паха-пах! Казалось, сам воздух лопнул, загорелся, трещит, как жарко пылаю­ щая солома. Испуганные табуны кружились над озером, не зная, куда кинуться. Ища спасения, они бестолково метались из конца в конец, постоянно ударяясь, как в стену, в прибрежные тростники, которые встречали их грохотом, мгновенными вспышками огня, смертью. И птицы, скошенные разящими зарядами , падали, падали, шумно шлепались о воду, разбивая золото зари, все разгоравшейся над озером. Иной табунок случайно про­ рывался сквозь кордон охотников, торопливо летел в степь, но вдруг зачем-то поворачивал обратно, к родным тростникам. Он поворачивал и летел навстречу смерти: тростники встречали его грохотом, частыми очередями выстрелов. Перемычку затянуло сизыми клубами дыма: она ни на секунду не переставала грохотать. Птица там прямо-таки роилась в воздухе, табуны беспрерывно летели к перемычке, пытаясь пробиться на соседнее озеро, но их встречали залпы с лодок, а на берегу—цепи сухопутных стрелков. «Полковник» знал, что делал, поставив на подходе к перемычке главные «стволы», угадал, куда полетит птица. Я видел с берега, как от приближавшегося к перемычке табуна оставалась в воздухе половина, потом несколько птиц, наконец, падала последняя пара... Иной табун, заметавшись, поворачивал обратно, пытаясь найти спа­ сение на середине озера, но напрасно. Там, каждый в своем «секторе», на легких лодках крейсировали Винни-пух со Славиком. И ружья их не смолкали. Налетавшие табуйы они буквально косили, и это был «тара­ рам», заставлявший птиц снова и снова поворачивать к камышам перемычки, густо начиненным «стволами». Мне с берега хорошо было видно, как свирепствовал Славик, бес­ прерывно паля из своей бескурковой «тозовки». Этот девятнадцатилет­ ний мальчонка, сын одного из инженеров Шайдурова, ловкий, неутоми­ мый, поспевал повсюду. Как только табунок снижался, он делал дуплет, перезаряжал и — еще дуплет. Ничего не понимавшая молодая птица кру­ жилась над родным озером, и стрелок резал ее в угон, справа, слева,— откуда бы она ни появилась в достижимости з аряда юного охотника. Отец две зимы тренировал сына по тарелочкам на стенде и, судя по все­ му, приготовил стрелка страшного: выстрел — и птица шлепалась о во­ ду. Камнем! Славик стрелял совершенно без промаха. Едва ли этот юный герой подозревал, что каждым выстрелом убивал живое существо. Д л я него приближающаяся птица была всего лишь цель, в нее надо попасть, убить. Остальное — муть... «Полковник» на озеро не поехал. Как и полагается «командующе­ му», он остался на берегу и наблюдал за ходом операции, сотворенной им. У него была старинная штучная «бельгийка», но сама охота, кажет ­ ся, мало его интересовала. Если же птица налетала на выстрел, он быст­ ро выбрасывал «стволы», аккуратно вел и стрелял так, что птица п ад а