Сибирские огни, 1977, №3

Где кровяной течет туман И где кааны ста племен Бредут с дарами на поклон, А злой Кара-Кула кааи Пьет кровь живую ста племен. Озера крови выпил он, И сотни сотен съел людей Лишенный жалости злодей. Из темноты земных глубин Железнокостиый исполин Насильно взял Эрлика дочь — Колдунью, черную, как ночь. В стране, где гор железный свет, Живет он с ней уже семь лет. Он семьдесят один тумен 1 Кезеров за собой ведет, И шестьдесят один тумен Собрал он воинов в поход. Как дым густой — его народ, Как стаи воронов — войска, Зайсаны 2 точно волки злы. Как два кровавые куска — Глаза каана тяжелы. Шесть дней орда его в пути, I Ja ней все стойбища пусты. Кровь движется по руслам рек. На шапках гор — крояааый снег. Смрад изо рта его коня Наполнил тьмой сиянье дня. Жар мясоглазого лица Наполнил ужасом сердца. Кааи сто гор перевалил, Сто гор осталось перейти. Алтай, отеческий аил, Враги к тебе на полпути!.. Как небо в час предгрозовой, Тут помрачнел алып седой. Не плакал он две сотни лет, И страха не было и нет, Но затмевающую свет, Длиной с утра и до утра, Несущую стране беду, Увидев страшную орду, Заплакал наш Маадай-Кара У гор и солнца на виду: «Ужель погибнет мой народ И белый скот под нож пойдет!..» Слеза алыпа — рассекла Тридцатислойную скалу, Аржаном 9 чистым потекла Сквозь можжевеловую мглу. И, поглядев с гранитных скал. Печально богатырь сказал: $ «Коль суждено погибнуть мне — Погибну я в родной стране. ' Т у м е н — десять тысяч. . 1 3 a it с а н — родовой князек. • А р ж а н — родник, целебный исто чник. Коль жить еще мне суждено, То жить с народом заодно. В долины светлые спущусь, В края Алтая возвращусь». И, на восход пустив коня. Он прибыл за четыре дня, Качаясь, как больной, в седле, К своим горам, к своей земле. Когда коня остановил Алып, печален и устал, Увидел: мир прекрасным был. Теперь еще прекрасней стал. Шумит вода, растут леса. Звенят, перелетая в них. Как колокольцы, голоса Кукушек вещих золотых. И златокаменный Алтай, Согретый светом ясных дней, Необозримый щедрый край — Алыпу стал еще родней. Его встречают стар и мал. Закончил долгий той народ. И многочисленнее стал В долинах разномастный ског Пар из ноздрей, из глаз — огонь. Могучий встрепенулся конь, И как широкая заря — Зажглось лицо богатыря. Тут коноводов шестьдесят Бегут коня его встречать, Спешат баатыров шестьдесят. Чтоб под руки каана взять. Стоят его зайсаны в ряд, Одновременно говорят: «Возвеселись, каан родной! Умножен род великий твой — В просторной люльке золотой Лежит новорожденный сын,— Светлей, чем снег твоих седин. Алтын-Тарга тебя ждала И сыну имя не дала». Алып, встречавших отстраня, Промолвил: «Чем вести коня, Вы лучше принесите мха — Теплей, чем зимняя доха, Пушистей летних облаков. Нарежьте гибких тальников». И шестьдесят баатыров в ряд К далеким мшанникам спешат, А коноводов пятьдесят К таловым зарослям летят. Маадай-Кара, каан седой, Откинув полог золотой, В раздумье тягостном вступил В свой каменный дворец-аил. На шестигранный острый меч Он опирается с трудом, И, падая с поникших плеч, У