Сибирские огни, 1977, №3

Звенит, колышется листва. Их клекот слышится в горах. Отсюда видимых едва. У основания ствола. Чтоб нечисть злая не смогла Пройти, вселить в народы страх, Сидят на кованых цепях, Шулмусам тропы заступив. Путь Эрлик-бия 1 преградив, Два черных пса сторожевых — Тайгыла,— неусыпно злых. Алтаю предан пес Казар, Алтаю верен пес Азар, Кровавогпазые, они. Клыками клацая, лежат В злато-серебряной тени, Алыпа земли сторожат. Тут славный аргымак стоит, Ветвями от жары укрыт, Живою вспоенный водой, На лучших вскормленный лугах. Покрытый шерстью золотой — Могучий конь Карыш-Кулак, Чья грива, будто водопад, Струясь, колышется, густа, Чьи, укрывая след, висят Сто прядей длинного хвоста. Летит огонь, рокочет гром От стука четырех подков, И лунно-солнечным тавром Скакуи помечен с двух боков. Глаза прекрасные черны. Как при эатменье две луны, Глядят на обе стороны, И все дороги им видны. Всех обгоняющий коней. Сильнее прочих скакунов, Отборных табунов ценней — Алыпа аргымак таков! Горой на берегу речном У девяти гранитных скал Аил а сиянье золотом Стогранный каменный стоял. У входа в каменный дворец Литая коновязь была. Ее серебряный конец Глубь поднебесья приняла, Другая коновязи часть В мир подземельный уперлась. В подземном мире — Айбыстан, В заоблачном — Юч-Курбустан — Властители подводят к ней Своих божественных коней. А промежуточная часть, Где вязь узоров растеклась 1 Э р л и к-б и й (Айбыстан) — власте­ лин нижнего мира, шулмус (алмыс) — злой подземный дух. В спокойном свете серебра,— Принадлежит Маадай-Кара. За стенами гранитных глыб, В аиле каменном своем На медном ложе спит алып, Объятый многодневным сном. На одеяле — солнца лик, Кошма — украшена луной. Не пробуждаясь спит старик, Бессменно правивший страной. Лежал он семьдесят ночей, И сделались виски белей. Храпел он восемьдесят дней, И разум сделался темней. Его жена Алтын-Тарга Сидит одна у очага. Лунообразное лицо Сияет — золота светлей, Солнцеобразное лицо Белеет — серебра светлей, Холмоподобный лоб — высок, Ясней рассвета — свежесть щек. Нагрудник, словно небосвод, В богатой россыпи камней. Звезда вечерняя взойдет И тихо гаснет рядом с ней. Алтын-Тарга встает, идет Взглянуть: все так ли, без забот, В долинах пышных бродит скот. Все так ли весело живет В достатке радостный народ. Алыпа славная жена, Взглянув, была поражена: ч Упадок всюду и разброд — Разбрелся разномастный скот. Идут передние стада, Траву съедают до корней. Плетутся задние стада И лижут россыпи камней. С долин Алтая стар и мал За тридцать гор откочевал. Без предводителя народ. Враждует ныне с братом брат — Кто впереди других идет. Удачлив, жирен и богат; Кто позади других бредет, Объедкам рад, обноскам рад. Алтай, который светлым был. Подернут пепельною мглой... Алтын-Тарга вошла в аил И длинной острою иглой Алыпа колет, гонит сон: «Проснись, ты слышишь тяжкий стон! Вставай, ты слышишь дикий рев! Идет беда со всех сторон — Народ покинул отчий кров. Теперь кочует без конца. Семья осталась без отца,