Сибирские огни, 1977, №3

весил его на спинку стула. Надо распахнуть форточку, подумал, и тут же забыл об этом. Витька спал на своей койке, подложив ладонь под щеку. Борис спал так в детстве. Витька, в общем-то, всегда спал на спине, а сейчас почему-то лежал на боку, что-то новенькое у него. И спит, змей, среди бела дня. Впрочем, вроде бы как раз воскресенье... Борис открыл чемодан, вынул из него бутылку старки и положил на подушку рядом с Витькиной головой. Старку он купил в Москве, в магазине русских вин. Так что бутыл­ ка тоже проделала путь более чем в две тысячи километров. Она сна­ чала ехала в багажнике такси потом летела в багажнике элегантного «ИЛ-18», затем тряслась по степным дорогам в разбитом, как сами эги дороги, автобусе. Он сидел и вспоминал Москву. Потом сидел просто так. — То ли во сне?..— послышался наконец слегка хрипловатый го­ лос. Витькины глаза гипнотизировали бутылку. Он прикрыл их и снова открыл, на этот раз пошире.— Борька!.. Борис встал. Витька тоже вскочил с койки: — Ох, ты! Прямо картинка из журнала мод. Ну, как сессия? Не завалил? — Еще чего! Курс за спиной... Д з е «удочки», правда. — Ну, трояк — это же мировая оценка! У меня в школе только по физике пятерки случались, а так все больше — «удочки». Д а , Боря!.. Месяца через полтора тоже буду в институт счастья пытать. Документы уже собрал, на электротехнический факультет. — Поступишь. З а зиму-то, поди, вся дурь из головы вымерзла? — Зато сейчас от жары мозги в черепке закипают. Бульдозеры у корпусов грунт планируют, пуск же близко, а мы под солнцем бетон кладем. По пояс голыми вкалываем. Твои по верхам тоже почти голы­ ми ходят. Теперь монтаж больше на второй очереди идет. Третий ярус там начали. — То-то видел я из автобуса: подросли корпуса... Да , а где старка? — Так это не во сне? — захохотал Витька. Он запустил руку под подушку и извлек из-под нее бутылку. Когда он ее туда спрятал, мож­ но было только гадать. Ему бы не бетонщиком быть, а фокусником. — Закуска-то у нас есть? — Найдем! Что-нибудь найдем,— заторопился Витька. Водка сразу ударила в голову. — Ну, как тут? — спросил Борис,— Юля как? — Знаешь, какая она стала? Щечки подзагорели, ходит — будто земли под собой не чувствует. Отобью ее у тебя. — Дав ай , пока она Марка не забыла. А потом — во! — Мм... Ничего кулачина. Ты, вообще-то, как будто и в плечах по­ шире стал. Ну, как Москва-то? — Москва молодеет. На Арбате домов понагрохали. Такие — в двадцать три, двадцать пять этажей. Бетон и стекло. — Весело в Москве? — И весело, и не весело. Заня т же был по горло. И тосковал по степям. Веришь? Тосковал. — Ну, а что?.. Бывает. — Не знаю, как доживу до утра. Ребят охота увидеть. — Осточертеют еще. Подожди, я сбегаю тут в одно место. Он, конечно, побежал в магазин и известно за чем. Борис крутнул головой: неужели он дома? До чего и легко, и хорошо!