Сибирские огни, 1977, №2

— А сам Онуфрий как? — спросила Елизавета Васильевна сквозь довольный смешок.— Остался жив? — От страха кинулся наутек, но прищемил себе хвост в захлопнув­ шейся створке и повис вниз головой. А мышонок Троцкий удирает без хвоста! — Убежал, каналья? — снова расхохотался Владимир.— Жаль. Хвост он, как ящерица, отрастит вскорости. Придется с ним еще пово­ зиться. — Не удалось негодникам Кота похоронить. Напрасная была з а ­ т е я !— Елизавета Васильевна направилась к плите.— У меня ужин...—• Заглянула в кастрюльку.— Готов. Мойте руки и — за стол. На следующее утро Владимир Ильич собрал книги и журналы, в которых миновала надобность, и, приторочив к багажнику велосипеда, отправился в город. По боковой аллее старого парка Мон Репо выехал к набережной, огражденной чугунной решеткой. За ней нежился сизый, как сталь, Леман1. Противоположный берег едва проступал сквозь ре­ деющий туман. Но вскоре туман покорно осел, слился с водой и за озе­ ром встали холмы в лиловой дымке. Чем дальше к югу, тем они выше, обрывистее. За ними поднялся ледяной пик Монблана. Вот так же в да ­ леких Саянах они любовались вершиной Боруса. Тот, правда, много ни­ же. Но в облике тех или этих гор немало общего. И там и здесь оуи ма­ нили к себе: побродить бы по тропинкам, окунуться в тишину лесов, по­ слушать лепет ручейков среди камней, принакрытых бархатистым мхом. Горы успокаивают душу. Скорей бы отправиться туда, отдохнуть от меньшевистских дрязг. А потом снова... Снова борьба. В трудные минуты казалось — меньшевики пытаются затравить. Даже в письмах кое-кому писал об этом. Пожалуй, зря писал. Вот Ле- пешинский смешными карикатурами говорит обратное: мышам будет крышка! Книга «Шаг вперед, два шага назад» делает свое дело в Рос­ сии, ее читают всюду в комитетах и кружках. И они, большевики, ско­ ро соберут свои новые силы. И уже не для тихого шага вперед — для решительного натиска. Однако не время для раздумья. Не свалиться бы опять, как прош­ лый раз, с велосипеда. Там колесо застряло в углублении трамвайного рельса, здесь... фонарные столбы, крутые ложбинки дождевых стоков. Для раздумья хватит времени среди альпийских высот. Улицы тихие, чистые, как пол в квартире. Дома серые, по пять да по шесть этажей. Похожие один на другой. А озеро радует глаз. Вон по нему уже слегка разлилась голубизна. По неширокому мосту переехал светлую Рону у ее истока и по­ мчался по улочкам старого города, где хмурились древние дома. Стены их исполосованы, словно щеки стариков морщинами, серым лишайни­ ком, уцепившимся за незаметные глазу трещинки. А вот и центр. Университет. Знакомая широкая лестница. Полуко­ лонны между трех центральных окон на втором этаже. Поблизости не­ охватные платаны, дорожки, пестрые клумбы... Дальше — милая Каружка, улица, где на каждом шагу можно встретить россиянина. Если не эмигранта, то студента, а чаще всего стайку девушек, которым на родине дикими законами прегражден путь в университеты. < Промчался по улице Каруж из конца в конец, почти до самой на­ бережной быстрой Арвы, несущей свои воды от Монблана; прислонил велосипед к стене шестиэтажного дома, снял связку книг с багажника 1 Так на западе называют Женевское озеро.