Сибирские огни, 1977, №2

Г ЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 1 Не проходило дня без того, чтобы Глафира Ивановна не вспомина­ ла родных. Старшей сестре Екатерине писала при малейшей возможно­ сти,— знала, что о ее житье-бытье будет известно партийному комите­ ту. Некоторые из писем ей удавалось отправить с товарищами, возвра­ щавшимися из ссылки, остальные — доверяла почте. «21-го января 1904 года. И з Олгкминска в Москву. Милая Катериночка, с Новым годом! Хотя и с запозданием, позд­ равляем тебя и твоего мужа Исаака Григорьевича. Желаем счастья. Вот довезли нас до Олекминска. Городок маленький (около 1000 жителей). Стоит на левом берегу Лены. Из нашего окна видна, зако­ ванная в лед, эта великая река. Если перечитаете Короленко, то узнае­ те, что ссыльные называют ее «проклятой» и «гиблой каменной щелью». Когда-то я любила зимние поездки по тайге, по нашему Енисею, но это ужасное 22-дневное путешествие под конвоем было для меня невы­ носимо тягостным. Ведь я еще в тюрьме забеременела. Меня везли, на четвертом месяце, и я все время болела. Из-за моей болезни нас и оста­ вили здесь, но только на один месяц. Мы проехали на лошадях две тысячи верст! Мороз был за сорок градусов по Реомюру. Ресницы смерзались от инея. «Государевы ямщи­ ки» часто останавливали лошадей и вырывали сосульки из их ноздрей, чтобы не задохнулись. Лед от мороза кололся так, что, казалось, стре­ ляли из пушки. Осенью река замерзала в суровой борьбе с ветром, и на каждой са­ жени остались высокие торосы. Сани кидало из стороны в сторону. Они часто опрокидывались. От станка до станка верст по сорок, и мы приезжали еле живые. А там и обогреться не успеешь, как лошадей уже перепрягли. Снова в путь... Знала бы ты, как я измучилась! Может быть, приедет мама. Мне так хочется, чтобы кто-нибудь из Вас встретил нашего Игорку, когда он родится. Первый пароход приходит сюда не раньше половины мая. Ты, ко­ нечно, не сможешь сюда приехать. Дело в том, что от Иркутска до па­ рохода нужно ехать на лошадях верст 300. Это для тебя, по себе сужу, было бы ужасно опасно. Приглашаю в гости, а ведь мы и сами еще не знаем, оставят ли нас здесь. Похоже, что не оставят. Тогда и в Якутске мы не сумеем з а ­ держаться. Загонят нас, должно быть, очень далеко на север, в самую глушь, в какую-то Чурапчу, куда и Макар телят не гонял. Это улус в 170-ти верстах от Якутска. Как Вы живете? Что пишет мама? После отъезда из Красноярска (3-го декабря) мы ничего ни о ком не знаем. В Александровском централе не удалось повидаться с Виктором Константиновичем. Его, судя по всему, уже провезли в Якутск. При его-то здоровье! Жаль этого доброго человека. Бесконечные тюрьмы да ссылки, конечно, измучили его. Твоя Гл. 3-го марта 1904 г. Милая моя, дорогая Катюшечка! Сейчас узнали, что Виктор Константинович в Якутске. Там целая история — восстали ссыльные!