Сибирские огни, 1977, №2

Прошло две недели. Надежда в своей комнатке писала: «Дорогая Марья Александровна! Ваше письмо поразило нас: очень уж печально оно. Остается на­ деяться, что всех скоро выпустят. Говорят, в Киеве были повальные обыски и аресты. Во время таких набегов забирают много народу зря. Судя по тому, что забрали всех, дело будет пустяшное. Принимают ли передачу и книги? Были ли уже от наших письма? Не собирается ли Марк Тимофеевич взять отпуск и побывать у вас? Ма ­ ма жалеет, что она не в России с Вами. Желаю Вам здоровья и бод­ рости». Дописав письмо, Надежда на цыпочках прошла по коридорчику, заглянула в комнату мужа: не сделает ли он приписку? Пусть самую короткую. Но Владимир склонился над столом. Перо его поскрипывало. Видать, глубоко вошел в работу. Вначале трудно давалась ему эта кни­ га — все пережитое в Лондоне на съезде и, в особенности, здесь, на засе­ дании окаянной Лиги, было свежо в памяти и до крайности волновало. Вчера часто бросал перо и начинал ходить по комнате. Сегодня пи­ шет, не отрываясь. Не надо отвлекать. Д аж е ради двух строчек род­ ным. Не надо прерывать поток его мысли. А о том, что написала Марье Александровне, она расскажет за ужином. Надежда уже знала, что на обложке книги будет набрано: «Шаг вперед, два шага назад (Кризис в нашей партии)». Скорей бы написал ее. И скорее бы отправить в Россию. Эта книга нужна так же, как в свое время боевая брошюра «Что делать?» Пожалуй, даже нужнее. Важно окончательно размежеваться с меньшевиками. Книга поможет в этом. И откроет путь к Третьему съезду. К большевистскому! И Надежда так осторожно спустилась вниз, что Владимир не отор­ вался от работы. До ужина она успеет отнести письмо на почту. 4 Горький спешил в Москву. И уже счет потерял, который раз в это полугодье ехал в нижего­ родском поезде. А в Москве он то и дело вспоминал детей: как они там, дома? Не хворают ли? Максимке отправлял забавные открытки, обещал купить чижа, щегленка и снегиря. Маленькой Катюшке привозил кукол. Вся­ кий раз не похожих одна на другую. То рязанскую девушку, то украин­ ку с лентами, то северянку, закутанную в меха, то грузинку с черными косами, в длинном белом платье. Вернувшись домой, подбрасывал Максимку под потолок, ловил над собой, приговаривая: — Ух, молодец!.. Ух, озорник!.. Катюшку садил на колено; заглядывая в смеющиеся глазенки, спра­ шивал: — Поехали? И девчушка, кивнув кудрявой головой с розовы-ми бантиками, уже рассыпала хохоток. — Шагом, шагом...— приговаривал, ритмично покачивая дочку на ноге, будто она ехала верхом на спокойной лошади, потом убыстрял ритм: — Рысью, рысью... И тонкий заливистый смех Катюшки напоминал ему звонкий коло- • кольчик жаворонка высоко в весеннем небе. Прохохотавшись и утирая пальчиками радостные слезки, она про­ сила: — Еще...