Сибирские огни, 1977, №2

— В папкиной телеграмме! Матери хотелось и с ямщиком поделиться радостью: она наняла его только потому, что пришла эта телеграмма с вопросом о нынешней цене маральих пантов, которые спиливают для лекарства. ...Деньги на побег Лепешинского передали Ольге Борисовне еще в Питере, и она зашила их в лифчик. В Минусинске ее Пантелеймоша ждал только доброго санного пути, по которому, :— они по опыту знали, — ямщики на резвых конях, меняе­ мых на каждом станке, домчат до железной дороги за каких-нибудь двое суток. Вот уже и паспорт готов. Теперь он минусинский мещанин Быков. И бобровая шапка куплена. И новый воротник к пальто пришит. Солид­ ный будет путник. Дело только за снегом. Когда мороз надежно заковал Енисей в ледяную броню, Пантелей­ моша, загримированный под тяжело больного — с раскрасневшимися щеками и синими полосками возле ресниц как бы ввалившихся глаз, улегся в постель. Его лоб до самых бровей прикрывал мокрый платок. Был день получки пособия, и он попросил сходить в полицию, заявить о болезни и поплакаться о деньгах: не осталось ни гроша, хлеб не на что купить. Надзиратель принес пособие, убедился, что больной дышит пре­ рывисто и хрипло постанывает, получил полтину на чай и, пожелав ско­ рого выздоровления, удалился. Она, Ольга, несколько дней на виду у хозяйки гостиницы и коридор­ ного выносила ночной горшок, требовала на кухне ледяной воды для компрессов, отправляла посыльного в аптеку за порошками, прописан­ ными знакомым доктором, и не впускала в комнату надзирателя: — Ради бога, не тревожьте больного. Он только-только заснул... А «больной» тем временем мог уже домчаться до Ачинска и сесть в вагон сибирского экспресса. Послушная Оленька, завидев надзирателя на нижнем этаже, бежа ­ ла по лестнице к поварихе и кричала во весь голосок: — Опять котлеты твердые... Папа болен, есть их не может... Дайте манной каши... Когда скрывать побег было уже невозможно, нагрянули жандармы: —- Где ваш муж? — Уехал в Томск. Два дня назад. — Сбежал?! Да за самовольную отлучку его... — Не мог же он здесь ждать смерти. Там ему сделают срочную операцию. — Вы ответите по закону... За содействие побегу. — Что же я, женщина, могла поделать? Начались тревожные дни и ночи. Где Пантелеймон? Что с ним?.. Вдруг да словили?.. Не миновать восьми лет дальнего севера. А что будет с ней? Уволокут в тюрьму?.. Но у нее же малолетняя... И только на девятнадцатый день—эта телеграмма! Ее принес ссыль­ нопоселенец Орочко. Прочитала: «Почем рога маралов?» и закружи­ лась по комнате, в обе щеки расцеловала старого густобородого наро- доправдца. Пантелеймон уже в безопасности! Благополучно перешел границу... Д а и сейчас готова крикнуть так, чтобы услышал Енисей подо льдом: «Почем рога маралов?» — А помните,— заговорила с ямщиком,— как мчали моего мужа? По рекомендации Екатерины Никифоровны.Окуловой... — Как не помнить? — Ямщик на секунду повернул лицо, мохнатой рукавицей сбил иней с бороды,— Окуловских знакомцев завсегда ува­ жим. Муженька вашего домчал до станка середь ночи: ишшо первы пе­ тухи не пели!