Сибирские огни, 1977, №2

подачи записок две тройки, одну — в ЦК, другую — в редакцию «Иск­ ры». И сразу же ринулись в атаку мартовцы. Троцкий потребовал ра з ­ делить вопрос на два и сначала назначить редакцию. Не менее говорли­ вый Гинзбург, присутствовавший с совещательным голосом, тотчас же внес резолюцию об утверждении старой редакции. И никто не нашелся оспорить его право потому, что с самых первых дней съезд, согласив­ шись с Мартовым, иногда позволял всем голосовать наравне с делега­ тами, обладавшими правом решающего голоса. «Вон с каких пор Мартов начал подбирать себе сторонников!— отметил Бауман.— И теперь его подручные ратуют за утверждение ста­ рой редакции для того, чтобы у них, мартовцев, было там четыре го­ лоса из шести. Явная попытка парализовать влияние Ленина и Пле­ ханова, связать им руки и протаскивать свои оппортунистические взгляды». А Мартов, оглядываясь на каждого нового оратора, своего сторон­ ника, так азартно кивал головой, что пенсне едва держалось на носу. Словно по команде, раздавались такие взрывы криков, что секретарю пришлось записать в протоколе: «В зале поднимается неимоверный шум, ничего не слышно». Мартовцы, потрясая кулаками, сгрудились перед столом. Их уняла только нервно вскинутая рука самого Юлия Осипо­ вича: — Я и другие три редактора уходим из собрания. Без нас т-товари- щи,— он заикался чаще обычного,— смогут в-высказаться б-более не­ принужденно. За ним направились к выходу Аксельрод, Потресов и Засулич. Пле­ ханов попытался остановить их, но они, отмахиваясь, ушли. «На что рассчитывает Мартов? — снова задумался Бауман.— На то, что Плеханов и Ленин тоже уйдут? Да, так и есть. Большинство остает­ ся без лидеров и теряет три голоса. А у них? У них остался Троцкий. Этот наболтает и нашумит за десятерых. Ничего. Наше большинство будет сплоченным. Компактным. И победит». Дейч, потрясая кулаком, кричит: — Посмотрим, кто решится голосовать против всей старой редак­ ции. Запомним. — Не пугайте! — отвечает ему побагровевший Шотман.— Решим по-рабочему. — Две тройки! — подхватывают сразу несколько голосов. Колокольчик уже бессилен. Красиков схватывает трость Плеханова, оставленную на столе, и, призывая к порядку, бьет ею по столешнице. Шум постепенно утихает, и Кнунянц, отстаивая свое предложение о двух тройках, говорит, что съезд собрался не для взаимоприятных ре­ чей, не для обывательских нежностей и опасения, как бы кого не оби­ деть, а для создания деятельных органов партии. И опять вскакивает Дейч. Но оратор, напрягая голос, продолжает: — Я удивляюсь, почему именно Троцкий, а не кто иной, нападает на выбор троек? Вспомните, не он ли защищал порядок дня съезда? И ни словом тогда не упомянул о такой ереси в нем, как выбор троек. «Вот это удар! — обрадовался Бауман.— Интересно, как вывернет­ ся Троцкий? Ведь не утерпит. И не покраснеет Балаболка!» Троцкий не заставил себя ждать. И решил сначала выбить из седла своего оппонента: — Я хочу возразить,— начал, манерно поклонившись в сторону Кнунянца,— молодому революционеру Русову... — Не употребляйте таких выражений,— громогласно прервал его делегат Бакинского комитета.— Это еще вопрос, кто моложе,— он или вы!