Сибирские огни, 1977, №2

духов отвечал: посещать святые обители и старые - храмы, припадать к мощам чудотворцев. Молились усердно. Ставили пудовые свечи перед иконами святых угодников. Смиренно склоняли головы, принимая благословение преосвященных. Но наследника бог по-прежнему не даровал. Остава ­ лось терпеливо ждать. Накануне пасхи царский поезд прибыл в древнюю столицу. Над Москвой полоскались трехцветные флаги, разливался благовест со всех колоколен. На улицах переодетые городовые, затерявшись среди обывателей, первыми кричали «ура» и махали картузами. А во дворе за Иверской часовней сотня казаков, на всякий случай, не отходила от коней, Из Кремля навстречу царствующей чете вышло духовенство в пол­ ном облачении, в сопровождении хора певчих. Над головами покачи­ вались золотистые хоругви с ликами Николая-угодника и Георгия-по- бедоносца. Царь и царица присутствовали на всенощной в Успенском соборе, по завершении священнодействия христосовались, троекратно целуясь, с самим патриархом всея Руси. И он же в святое воскресенье благосло­ вил торжественную трапезу в Георгиевском зале. Через день начались приемы. Царю верноподданнически пред­ ставлялись помещики, заводчики и фабриканты, купцы всех трех гиль­ дий. Последними он соизволил принять представителей рабочих обществ взаимного воспомоществования. Но прежде, чем повести их в Кремль, депутацию собрали в охран­ ном отделении. Переписали, сфотографировали. Для напутствия пришел из соседнего здания сам обер-полицеймей- стер Тренов. — Братцы, вам выпала великая честь!— начал он торжественно, но тут же по привычке сжал кулак.— Ведите себя перед очами царя- батюшки смиренно и благолепно. Как в храме божием. Не кашлять. Не сморкаться. Вопросов не задавать, а не то мы вас... Впрочем,'сами знаете, чем наказуется всякое нарушение. Хлеб-соль поднесет Слепов Говорить только одному ему, остальным — кланяться. Господин Слепов, никаких своих слов не добавлять. Предупреждаю вас. А теперь повто­ ряйте за мной: «Ваше императорское величество, рабочие Москвы смиренно припадают к стопам вашим...» Всю дорогу Слепов бормотал, заучивая фразы, произнесенные Тре- повым. Не ошибиться бы. Не забыть бы какое-нибудь словечко... Царя он представлял себе высоким, как праведники на иконах золоченых алтарей. С широкими плечами. С мудрыми глазами, самим богом наделенными прозорливостью. Он ведь помазанник господний и его наместник на земле. Для народа — отец родной. А вышел в сопровождении, пожалуй, целого десятка сановников маленький человек в мундире пехотного полковника. Бородка чуток поменьше, чем у Николая-чудотворца. Каким-то усталым голосом сказал: — Христос воскресе, господа мастеровые! — Воистину воскресе!— вразнобой гаркнула депутация. У Слепова вдруг перехватило горло. Он ведь стоит перед самим царем! Перед самодержцем! И вдруг не только лицо — спина и та взмокла от пота, а в ногах задрожали поджилки. В душе укорил себя за то, что подумал умалительно о внешности царя,— он заступник божий, велик своим духом! ’ J Казалось, увесистый каравай сквозь полотенце жег ладони. На протяну 1 ых трясущихся руках поднес царю с неловким поклоном.