Сибирские огни, 1977, №2

У жандармов улики в руках. И ей остается единственное — не назы­ вать себя. Установят личность — закатают лет на пять. А то и больше И второй раз сошлют подальше, куда-нибудь к черту на кулички. В какой-нибудь Верхоянск. А в Лондоне, несомненно, в душе укоряют ее: «Напрасно отпустили. Понадеялись на опытность...» Волька, утирая слезенки, спрашивает отца: скоро ли приедет мамочка?.. А она засела крепко... Нет, как бы ни были крепки да высоки эти стены, а она убежит... Проходили месяцы. Один длиннее другого. Димка продолжала ло­ мать голову над планами побега. Бессонными ночами обдумывала очередной план до мелочей, а утрами браковала: «Глупо. Нереально. Надо что-то другое...» А что?.. От бесконечных волнений у нее пропал аппетит. Она похудела. Когда гладила обеими руками лицо, ей ка з а ­ лось, что кожа обтянула скулы. И все же успокаивала себя: «Это пустяки. А вот побег... В конце концов из любого положения можно Найти выход». И в январе у нее сложился единственно возможный, как она дума­ ла, план побега. Для его осуществления требовалась предельная быстрота действий. И Димка ,.‘дождавшись ночной тишины, начинала тренироваться: одевалась как бы на выход, а потом сбрасывала ротонду и шляпку, срывала пенсне. Все быстрее и быстрее... Наконец, она объявила, что готова дать показания. Дни она отме­ чала черточками на стене. Наступил понедельник тринадцатого января. «Тяжелый» и «несча­ стливый» день. А ей объявили: «На допрос». «Ничего, — сказала себе, чтобы успокоиться, — будет легким и счастливым днем». На дворе был такой злющий мороз, что оконное стекло под потол­ ком превратилось в льдинку. И мороз ей — на руку! Поверх черной коверкотовой кофточки накинула на плечи вяза­ ный платок, надела серую ротонду и серую шляпку с вуалеткой. Вышла в сопровождении двух конвоиров. Тюремная карета ждала у ворот. Привезли в Старо-Киевский участок, где второй этаж занимало жандармское управление. Карета въехала во двор, хорошо знакомый Димке. Ворота, как всегда в дневную пору, остались открытыми. В дальнем углу двора были дощатые нужники, отделенные стенкой с двумя намалеванными буквами: «М», «Ж». Возле крыльца похаживал городовой.* К допросу все было готово. Прибыл прокурор. В углу за столиком жандарм положил перед собой бланк протокола допроса. Генерал Новицкий, довольный тем, что упрямую арестантку удалось-таки сло­ мить, указательным пальцем подтолкнул вверх кончики нафабренных усов,спросил: — Ну-с, кто же вы такая? Ваше подлинное имя, отчество и фамилия? Димка назвалась. Охотно и простодушно ответила на все формаль­ ные вопросы. — Давно бы так! — Генерал навалился широкой грудью на кромку стола.— Ваше чистосердечное раскаяние и откровенные показания облегчат вашу участь. Итак, с кем вы были непосредственно связаны? Бауман, Блюменфельд... Эти преступные личности нас уже не интересу­ ют. С кем из нераскрытых нами? Димка без запинки назвала придуманные клички трех человек и несуществующие явки, рассказала о местах встречи. Новицкий напомнил о своем предупреждении: за ложные показания будет привлечена к ответственности по закону. — Поймите, ваше превосходительство, — Димка прижала руки к груди, голос ее дрогнул, на ресницы выкатились слезинки,— как