Сибирские огни, 1977, №2

И был радости полн Шум ликующих волн: Они пели в бою Про свободу свою. Но зима подошла. Холодна и бела, И накинула вдруг Саван снежный вокруг; И лихой злой мороз И оковы принес,— И забрал он в тиски Волны вольной реки... В берегах ледяных Шум веселый затих, Под наплывшей шугой Смолкнул клич боевой!.. Эх! неволя горька!.. Стонет тихо река,— И в тюремные сны, Погрузясь до весны. Промерзая до дна. Замирает она. Несколько лет спустя Синегуб напишет стихотворение «Река», в котором скажет о «могучих волнах» реки, которые, про­ рвав плотину, сметают на своем пути все, что стесняет их свободу... Значительное место в поэзии Синегуба занимает тема жизни обездоленных и угнетенных. К ним поэт относился с неизменным сочувствием, им он посвя­ тил стихотворения «На улице» («Амур­ ский край», 1901, № 140), «Осенние ду­ мы» (там же; 1904, № 47) и несколько произведений, вошедших в цикл «Песни житейские» (там же, 1904, № 69, 92). В стихотворении «Босяк» поэт пишет: Как его уж асна внешность; Худ он, желт и в синяках,— Мук терзающих «безбрежность» Остро светится в очах... Вез привета, без защиты. .И голодный, и босой. Грязным рубищем прикры ты й,— Где найдет приют он свой? Годы каторги и ссылки не сломили Синегуба, он по-прежнему чувствует се­ бя бойцом. Лишенный возможности не­ посредственно заниматься революцион­ ной деятельностью, поэт продолжает борьбу с гнетом, насилием и произволом на страницах периодической печати. К этому он призывает и своих товари­ щей по перу в стихотворении «К брать- ям-газетчикам» («Амурский край», 1907, № 4); Братья-газетчики!., с тьмою царящей, Что полонила толпу, И с мракобесною кликой ликующей Смело ведите борьбу! Злятся на вас и вампиры и филины Наших родных палестин! Пусть!.. Не беда! Они будут осилены: Пресса — силач-исполин! Слово — великая сила, могучая! Им завоеван прогресс! И перед ним, как пред молнею жгучею, В тайне дрожит мракобес,— Втайне дрожат наши «всякие чадушки». Наши «дельцы» и «рвачи». Втайне дрожат «Головлевы-Иудушки», Правды святой палачи! Страха же этого света гонители Вам и не могут простить!.. Вы же старайтесь — правды служители — Ярче их всех осветить!.. Известно, что Синегуб очень активно откликался в своих произведениях на политические события, происходившие в стране. В этом отношении особый инте­ рес представляет стихотворение «После бури», напечатанное в газете «Сибирь» в декабре 1906 года. Оно являлось откли­ ком на поражение революции 1905 года. Если произведения, написанные накану­ не революционных событий (например, «Последняя мольба»—«Вечерняя почта», 1905), пронизаны страстным ожиданием торжества долгожданной свободы, то здесь поэт с горечью говорит, что все вокруг затихло и замолчало: Гремела буря... молнии сверкали... Дышала грудь отрадой неземной... Смывало море гнет земной печали Веселой, юною, певучею волной! И страшной красотой сверкало море в гневе... И скалы старые дрожали перед ним... И пели волны гимн, и в чудном том напеве Звучало счастье всем живым. За валом вал, покрытый белой пеной, Катился радостно и бился в грудь скалы, Но сгибли вдруг те грозные валы, Как воины, убитые изменой. И успокоилось взволнованное море, И буря с грохотом куда-то унеслась, И в сердце вновь свой трон воздвигло горе. Огонь надежды вновь погас... В целом ряде своих публицистически заостренных, но порой не очень тщатель­ но отделанных, стихов Синегуб выступал против правительства, которое устроило пышный прием немецкому банкиру Эриксону («Экспромт» — «Ерш», 1906, № 5), комментировал результаты фаль­ сифицированных кадетами выборов в третью Государственную думу («Песнь торжествующих союзников» — «Амур­ ский край», 1907, № 118) и др. Но мало кто знает, что перу Синегуба принадле­ жит и несколько басен, где в острой са­ тирической форме поэт обрушивается на царя, на Булыгинскую думу. В начале 1905 года, когда в стране на­ чала складываться революционная ситу­ ация, Синегуб пишет басню «Дурак и котел», где прямо заявляет, что в сло­ жившихся условиях стремление заду­ шить любое проявление свободолюбивых устремлений неминуемо приведет к взрыву: Под котлом костер горит, У котла дурак сидит, А в котле вода кипит. Бьется в ней струей кипучей. Говорлива и звонка,— Пар валит оттуда тучей. Солнце скры в от дурака. «Распроклятый ты, котел! Вишь, как пар какой развел! Мало, друг, в тебе добра! Нет, закры ть тебя пора!» И дурак в азарте глупом Крышку тяжкую схватил, И чтоб пар не вился клубом Над котлом,— его закрыл, Сел на крыш ку,— придавил. Под котлом костер горит, А в котле вода кипит. На котле дурак сидит. А в сторонке На сосенке Ворон вещий сел. Жаден, хмурен. Ждет, чтоб дурень Вместе с крышкою взлетел; Он, на вид хотя угрюмый, Полц одной сладчайшей думой. Как ему дурак сосед Попадется на обед.