Сибирские огни, 1977, №2

пакетику — на рядок. И тут ж е каждый номер с пакетика переписывался на ко­ лышек, который втыкался в землю на­ против рядка. Семнадцать тысяч рядков, семнадцать тысяч колышков. Семнадцать тысяч с хвостиком. Зернышко от зернышка — на строго одинаковом расстоянии, каждое — на строго одинаковой глубине. Все равны перед Судьбой и Природой, никто не выделен, никто не принижен. И на фоне этой полной одинаковости условий оби­ т ани я— и почвенных, и климатических, и привнесенных человеком,— на этом ничем не замутненном фоне и должны наглядно проявиться в процессе роста тайные резервы, спрятанные до поры в генах зерен. И гибридных и родитель­ ских. Отсеялись, немного передохнули, а затем началось едва ли не самое ответ­ ственное — регистрация фенофаз: всхо­ дов, кущения, выхода в трубку, колоше­ ния. Особенно важно было не прозевать момента появления на свет колосьев — каждого колоса. С этой целью на посе­ вах ежедневно дежурили по два сотруд­ н и к а— они с вечера заготавливали эти­ кетки с обозначением завтрашней даты, а поутру, обвешавшись гирляндами эти­ кеток, начинали обход участков-блоков. Как только и з влагалища листа того или иного растения показывался колос, на стебель вешалась этикетка... Осенью 1974 года, когда урожай соз­ рел, все растения осторожно, вместе с корневой системой выдернули из земли, завернули каждое в целлофан, а потом увязали их в снопы — по снопу с рядка. И если внешне сноп от снопа мог отли­ чить лишь наметанный глаз селекцио­ нера, то на уровне генов они отличались один от другого, как гончая от дворняги или овчарка от сеттера. И отсюда, от снопов, от этой коллек­ ции генотипов, полученных в девяти опорных пунктах, в девяти зонах Сиби­ ри, отличающихся одна от другой по сво­ им основным экологическим парамет­ рам, начался собственно генетический этап программы ДИАС. Все снопы — точнее все растения во всех снопах (сто восемьдесят тысяч) подверглись тща­ тельному анализу. Выявлению подлежа­ ли (на каждом растении) так называе­ мые метрические или количественные признаки — слагаемые структуры уро­ жая: высота соломины, диаметр ее, раз­ мер колоса, число зерен, вес их... Коро­ че, 16 (шестнадцать!) анкетных данных по каждому растению. Данных, выра­ женных четким языком цифр. Об этом анализе, как ни о какой дру­ гой стадии работы в рамках программы ДИАС, можно написать: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вся долгая сибирская зима — с октября 1974 года по март 1975-го — ушла на вы­ явление и регистрацию упомянутых признаков. К марту 1975 года была готова (и оп­ робована) и система алгоритмов — систе­ ма ввода всей огромной, полученной в результате анализа, информации в ЭВМ и выдачи результатов обработки. Боль­ ше года бились над ней инженеры Вы­ числительного центра Сибирского отде­ ления Ю. П. Зуйков, Б. Ф. Синенкин, А. М. Федотов. Теперь можно было пере­ носить информацию на перфокарты — необходимое пока звено в общении че­ ловека с вычислительной техникой. Все анкеты были доставлены к пер­ фораторщикам — им надлежало пробить на перфокартах отверстия, соответст­ вующие той или иной цифре, тому или иному знаку. Емкость одной перфокар­ ты — восемьдесят отверстий, восемьдесят ячеек. Оказалось, их только-только хва­ тает, чтобы вместить биографию одного растения. Ну, а для всех генотипов, по­ ступивших из всех девяти зон, потребо­ валось сто восемьдесят тысяч перфо­ карт. Настало время запустить эту колоду карт в «игру», прокрутить на БЭСМ — большой электронно-счетной машине Вычислительного центра. Машина эта довольно-таки прыткая: производит до миллиона операций сче­ та в секунду. Но даже при таком быстро­ действии на все перфокарты ушли без малого сутки. Больше восьми миллиар­ дов операций потребовалось совершить транзисторам, диодам, триодам и прочей электронике, чтобы «осмыслить» весь объем информации и затем выдать гене­ тические характеристики на хлебные злаки, выращенные учеными. Зато характеристики получились все­ объемлющие: на каждый из шестнадца­ ти признаков всех растений — и гибрид­ ных и родительских (по каждой зоне) — «досье» содержало по двенадцать пунк­ тов. На каждый из шестнадцати! — Вот признак: высота соломины,— приводит мне пример Драгавцев, рисуя для наглядности на доске пшеничный стебель с колосом.— В машину мы запу­ стили замеры линейкой высоты соломин тех растений, что входят в интересую­ щий нас один какой-то генотип. Скажем, это один из двухсот двадцати пяти гиб­ ридов эф -два, посеянных в Тюмени... Он пишет на доске слово «Тюмень». — Значит, в машину пошли замеры — пошли перфокарты, набор перфокарт данного рядка. На каждой и з них три или четыре отверстия из восьмидесяти соответствовали цифрам интересующих нас замеров. Так вот, все замеры одной, второй... десятой соломин образовали ряд, который машина и была призвана «осмыслить». Сделав это, она выдала, одновременно с другими, характеристи­ ку и на данный признак тюменского представителя: сколько генов в нем ра­ ботает на то, чтобы соломины были именно такого роста, сколько среди них генов доминантных, а сколько рецессив­ ных, какие гены перетягивают — гены высокорослости или, наоборот, гены кар­ ликовости... Словом, двенадцать таких