Сибирские огни, 1977, №2

сибирском центре более широкие воз­ можности для интересующих его иссле­ дований в области генетических основ селекционного процесса растений. Через год — он уж е старший научный сотрудник (и по совместительству — ученый секретарь Научного совета по проблемам генетики и селекции при президиуме Академии наук СССР, сове­ та, где председателем Д. К. Беляев), через пять лет — заведующий лаборато­ рией. Но путь ученого измеряется не долж ­ ностными ступеньками, главное — на­ учный задел, лепта в тот общий по­ тенциал, который позволяет нам сегод­ ня обозначить науку как непосредствен­ ную производительную силу общества. ...Умыкнуть у Драгавцева час-другой дл я беседы — дело весьма непростое. Мне в данном случае поспособствовала одна особенность в конструкции автомобиля «Запорожец». В буквальном смысле сло­ ва: не было бы счастья, да несчастье помогло. Конец ноября в Сибири — снегопады, оттепели, гололедица. Автолюбители из числа осторожных и благоразумных пересаживаются в эту пору с личных «лошадиных сил» на общественные. Драгавцев к их раз­ ряду не относится. Тем паче, что стаж за рулем — без малого два десятка лет. И тот факт, что в ноябре прош ­ лого года гололедица сыграла с «За­ порожцем» Драгавцева злую шутку, выкатив его лоб в лоб на встречную «Волгу»,— этот факт отнюдь не свиде­ тельствует о низкой квалификации во­ дителя: в происшествии повинна кон­ структивная недоработка автомобиля. Так, во всяком случае, популярно объяснил мне сам Виктор Александро­ вич, счастливо отделавшийся ссадинами и легким сотрясением мозга. Последнее обстоятельство привело автомобилиста к врачу, а врач прописал ему на несколь­ ко дней домашний режим . Дома у него и состоялась наша первая встреча. Высокий, поджарый, какой-то по-осо­ бому легкий на ногу — эта легкость сра­ зу бросается в глаза даж е на ограничен­ ной территории прихожей, где хозяин помогает мне раздеться. С пружинящ ей этой легкостью по-странному сочетают­ ся молодецкие усики, оттеняющие румя­ ность округлых щек. — Чаем сейчас буду поить,— заявляет Драгавцев, едва я успеваю раздеться.— Буду поить чаем — только что заварил,— а вы задавайте мне вопросы: что кон­ кретно вас интересует... Но пока я собираюсь с мыслями, он обрушивает на меня лекцию о путях развития нашего автомобилестроения вообще и о модели «Запорожца», в част­ ности. День будний, время дневное — вся семья в разбеге, Виктор Александрович царствует в квартире единолично и са­ модержавно. Мы шествуем на кухню , он наливает мне и себе чая, ставит на стол вазу с домашним печеньем, извле­ кает и з холодильника банку с каким-то вареньем и, делая все это, изливает на меня горечь от сознания, что «Запоро­ ж ец» устроен не так, как ему хоте­ лось бы. — ...Я ведь не возражаю против того, чтобы двигатель у него был расположен в задней части кузова, однако это ж е должно быть каким-то образом компен­ сировано! Постепенно я уясняю , что подобное расположение двигателя не только сни­ мает нагрузку с передней подвески, но даж е как бы приподнимает передние колеса, отчего резко уменьшается их сцепление с дорогой. В результате зи ­ мой, во время гололедицы, или летом, на смоченном дождем асфальте, автомо­ биль становится неуправляемым. После чая мы переходим в домашний кабинет ученого. Обстановка, в общем- то, обычная для подобных кабинетов, обычная и объяснимая: книги. Книги, журналы , рукописи. На полках, на сто­ ле, на подоконнике, на/диване, на стуль­ ях. Все обычно, все привычно. И тем не менее что-то выбивается из стиля, что- то мешает цельности восприятия. А, вот: ружья на стене. И еще: в углу, возле балконной две­ ри — лыжи. Теперь ясно, откуда эта легкость на ногу! Лыжи странные (для моего глаза, во всяком случае): длинные, широкие, тол­ стые, окованные металлом, с необычным креплением. — Горные,— поясняет Виктор Алек­ сандрович. Достает из-под стола ботинки — наряд­ но изукрашенные, но очень уж громозд­ кие, с высокой, как для фигурных конь­ ков, шнуровкой, с массивным, уродливо выступающем задником. « — Какая особенность ботинок и креп­ ления? — спрашивает сам у себя Драгав­ цев.— Особенность такая: если начина­ ешь падать, ноги мгновенно освобожда­ ются от лыж... — Приходилось? — спрашиваю я. — Падать? А как ж е, без этого горно­ лыжником не станешь! — А еще?.. Я обрываю себя на полуфразе, но он уж е понял меня — подхватывает, смеясь: — Еще какой дурью маюсь, хотите спросить? Баню люблю. Русскую . С доб­ рым веником и с бочкой ледяной воды... Мы тут собрались как-то компанией — срубили баньку в лесу, ездим едва не каждую субботу. Чертовски хорошо д у ­ мается после парной... Удивительно емкими людьми окруж а­ ет себя Беляев! М ежду тем хозяин высвобождает на письменном столе место, придвигает мне стул. — Если будете что-то записывать, удобнее сесть сюда. Пришло время от присказок перейти к сказке.