Сибирские огни, 1977, №2

вообще выгодно оттянуть его. Но ведь нас все равно не спрашивают». И добавил: «...мне издали судить трудно». В июне броненосец «Князь Потемкин-Таврический», переименован­ ный восставшими матросами в «Пантелеймона», гордо пронес над вода­ ми Черного моря красный флаг, оставаясь, по словам Ленина, «непобеж­ денной территорией революции»... В августе перепуганный царь, прибегая к лживой увертке, подписал манифест о законосовещательной Государственной думе, но ему не уда­ лось обмануть своих «подданных» и похоронить революцию. По призыву большевиков народ бойкотировал Думу и cf новой силой продолжал борьбу. Бастовало уже два миллиона человек. На сорока тысячах верст железных дорог остановились поезда. Политический барометр показы­ вал бурю. Трон шатался. Царизм, казалось, доживает последние дни- Его мог на время спасти только новый обман. И 17-го октября царь, укрывшийся в Петергофе, «даровал» народу свободу совести, собраний и союзов, зная, что при первой возможности порвет свой громогласный манифест. Большевики, по-прежнему расширяя подпольную деятельность, ста­ ли широко использовать легальные методы борьбы. В Петербурге, Моск­ ве, Красноярске, Чите — в пятидесяти городах и рабочих поселках были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. Начали выходить ле­ гальные газеты: «Кавказский рабочий листок», «Красноярский рабочий», «Забайкальский рабочий». Ленин приветствовал созданную в Питере М. Ф. Андреевой, М. М. Литвиновым и А. М. .Горьким ежедневную газету «Новая жизнь», начал присылать статьи. Готовясь стать фактическим редактором (ре­ дактором для штрафов и тюремной отсидки был декадентский поэт Н. М. Минский), Ленин, помимо большевиков Воровского, Скворцова- Степанова, Луначарского и Ольминского, пригласил к сотрудничеству Плеханова: «...тактические разногласия наши революция сама сметает... Ваш переход к нам вполне возможен... мы в состоянии будем поставить издание в 100 000 экземплярах и довести цену до 1 копейки за номер». Ленину виделась эта газета практически Центральным Органом партии вместо нелегального «Пролетария». Перо Плеханова очень пригодилось бы. Но Георгий Валентинович не отозвался. «Из проклятого далека, из постылой эмигрантской «заграницы» Вла­ димир Ильич поспешно собирался в дорогу. Через Швецию. В Стокголь­ ме его встретит один из опытных подпольщиков, привезет паспорт, рас­ скажет новости, сообщит явки, и они вместе через Финляндию отправят­ ся в Питер. Там он, Ленин, первым делом посетит кладбище, где похоро­ нены безвинные жертвы 9-го января, снимет шляпу и, склонив голову, по­ стоит молча. Затем он поспешит на маленькую пригородную станцию Саблино. От матери давненько нет писем. Здорова ли она? И сестры молчат. Целы ли они? И от Марка — ни звука. Что с ним?.. В августе Анюта/именующая теперь себя Игорем, писала, чтобы на Саблино боль­ ше ничего не посылали. Почему? Охранка проследила их? Или перебра­ лись в Питер? В таком случае, где их искать?.. Митя после освобождения из киевской тюрьмы переехал в Симбирск. Как будто получил место санитарного врача в губернском земстве. Не уехали ли все к нему?.. Нет, в Симбирск они не рискнут. Восемнадцать лет за всеми Ульяновыми ходят по пятам ищейки, жандармы бросают их в тюрьмы, гонят в ссылку, «выдворяют» с обжи­ того места под гласный надзор. А мама, милая заботливая мама, все но­ сила и носила узелки к тюремным воротам, добивалась свиданий, письмами старалась подбодрить. Как только выдерживало измученное сердце? 1 Успокаивающе улыбалась им, помогала, 4ejM могла. Разделяла их гнев...