Сибирские огни, 1977, №1

дов; вспомнит и того фокусника-стро- ителя, который из ничего, не имея ни проекта, ни фондовых средств, возводил детские сады и ясли (о чем писала в свое время «Литературная газета»). Од­ ним словом, у конфликта, положенного в основу повести Е. Городецкого, серьез­ ная жизненная подоплека. Это конфликт самого времени, самой нашей быстроте­ кущей жизни, которая ставит под сом­ нение многие установки и инструкции, еще вчера казавшиеся непреложными. Конфликт этот примечателен еще и тем, что противоборствующие стороны в нем: и начальник партии Князев, и началь­ ник экспедиции Арсентьев — руководст­ вуются в своих действиях соображения­ ми «высшего порядка», т. е. интересами дела, интересами государства. Князев не мог не пойти на риск, потому что, с его точки зрения, это было бы просто головотяпством — упустить такой шанс, пройти мимо места, где по всем призна­ кам как раз и находится то, во имя чего и ведутся поиски, тратятся огромные государственные средства. Со своей же стороны, Арсентьев тоже не мог не на­ казать Князева, потому что действи­ тельно налицо «самоуправство», «явное нарушение кодекса законов о труде». («Позволяет ли нам наша идеология считать, что для достижения цели хоро­ ши все средства?» — ставит Арсентьев вопрос на заседании разведкома). Во­ истину, позиция, в которой, как говорят шахматисты, трудно отдать предпочте­ ние кому-то из соперников. И Е. Городецкий делает тут единст­ венно верный «ход»: он переводит этот конфликт между начальником экспеди­ ции и начальником партии из сферы служебных отношений в сферу нравст­ венно-этическую, подвергает своих геро­ ев испытанию на моральную прочность. Автор начинает выяснять: что же в ко­ нечном счете кроется за поступками Князева и Арсентьева, какие помыслы и побуждения движут этими людьми, одинаково честно и безупречно испол­ няющими свой служебный долг? Князев, каким он предстает в повести, человек творческий, настоящий рыцарь геологоразведки, умеющий и сплотить вокруг себя людей, и увлечь их за со­ бой в новый, дерзкий поиск. Есть, прав­ да, в нем излишняя жестокость, этакое суперменство, любование своей силой и отвагой. А как покажут дальнейшие со­ бытия, сидит в Князеве еще и опасный «зверек», который толкнет его на до­ вольно-таки бесчестный поступок. Но, как говорится, кто без греха? И автора вполне понимаешь, когда он в конце по­ вести с честью выводит своего героя из всех служебных и житейских передряг. Как бы там ни было, Князев есть Кня­ зев, он человек «состоявшейся судьбы», истинный северянин, не мыслящий се­ бя вне геологии, вне Сибири, которую он чуть не всю промерил шагами. А что же антипод Князева Арсентьев? Консерватор? Ретроград, ставящий везде и всюду нашему новатору палки в коле­ са? Отнюдь нет. Е. Городецкий обходит далеко стороной известную схему, стал­ кивая в остром конфликте людей неза­ урядных, противников, равных п® силам. Арсентьев в смысле «сложности» и «многогранности» — натура под стать Князеву. В нем также есть немал® при­ влекательного: ум, энергия, деловая хватка. Арсентьев выступает ярым по­ борником технического прогресса: «Те методы, которые годились десять, даже пять лет назад, сейчас уже непри­ емлемы. Мы вступЛли в эпоху научно- технической революции, а любая рево­ люция — это прежде всего, как известно, ломка старого». И это не демагогия, не пустые слова, потому что Арсентьев действительно сумел за короткий срок своего пребывания на посту начальника экспедиции сделать много полезного — вывел экспедицию в передовые, добился четкости и слаженности в работе по­ исковых партий. И в критике Князева он тоже по-своему прав: ведь Князев действительно допустил самоуправство, рисковал людьми, и открытие его в ка­ кой-то мере счастливая случайность, «улыбка фортуны»... Однако у Арсентье­ ва есть второе «я». Способный руководи­ тель сочетается в нем с умным, расчет­ ливым карьеристом, для которого глав­ ной целью являются все-таки не государственные интересы, а высокий пост и личный престиж. Арсентьев всю жизнь мечтал о таком кресле, сев в ко­ торое, он бы только повелевал, а всю черновую работу делали бы другие. По­ тому и пригрел он около себя некого Пташнюка — проходимца и шкурника, который умеет и любит возиться с хо­ зяйством и к тому же при случае может поставить под удар любого, кто неугоден его «патрону». Потому и не нужны Ар­ сентьеву работники типа Князева — лю­ ди, которые живут по «законам Севера» и являются истинными его хозяевами. Прекрасно отдавая себе отчет в том, что бороться с Князевым и его сторонника­ ми с помощью только административно­ го «меча» — дело почти безнадежное, Арсентьев решает сменить оружие. Тонкий психолог, карьерист с «творче­ ской жилкой», он пытается изничто­ жить Князева морально, оторвать от него друзей и сторонников. В ход идут интриги, сплетни, шантаж и даже под­ куп — ничем не брезгует Арсентьев, чтобы развенчать Князева в глазах его подчиненных. Теперь уже вопрос «кто кого?» всецело зависит от степени проч­ ности, от силы спайки людей, собрав­ шихся в партии Князева. Устоят ли они перед этим вероломством, найдут ли до­ стойное противоядие против яда интри­ ганства, которым их пытаются отравить «агенты» начальника экспедиции? Тут надо отдать должное автору: изо­ бражая эту «тайную войну» внутри эк­ спедиции, он по большей части сумел избежать упрощенных решений. Каза­ лось бы, непробиваемой стеной встала