Сибирские огни, 1977, №1

Универсализм — это не только требо­ вание сегодняшнего автоматизированно­ го производства. Он потребуется и тог­ да, когда космические полеты станут продолжаться не месяцы, а годы. Прог­ рамма такого полета будет еще более сложной. А люди всегда люди. Кто-то из членов экипажа устанет или почувству­ ет недомогание, но его участок не ого­ лится — подменит товарищ. Верно ска­ зано: каждый новый полет — шаг в бу­ дущее науки, техники, космонавтики, созидательной деятельности человека. Будущий командир запомнился Жо- лобову еще в роли дублера. Виталий Михайлович смотрел на Волынова в ми­ нуты, когда в Космосе летел кто-либо из Звездного, и думал: «С человеком, который так пережива­ ет за товарища, с кем вместе готовился к полету, фактически невольно заняв­ шего его место,— можно «идти в раз­ ведку». А позже деловитость молодого космо­ навта, экономность его движений, его постоянная тяга к совершенствованию знаний и собственная «смекалка» при­ влекли к Жолобову и внимание Волы­ нова. В 1972 году родился новый экипаж. И уже вместе привелось им быть дублерами Поповича и Артюхина. Дождавшись возвращения первого экипажа орбитальной станции «Са- лют-4» Губарева и Гречко, они подолгу беседовали с ними, и то был профессио­ нальный разговор коллег. Такие же «симпозиумы» имели MeqTo после завер­ шения работы Севастьянова и Климу- ка — второго экипажа той же станции, работы значительно более длительной, чем предыдущая. Блестящие результа­ ты предшественников налагали боль­ шую ответственность на тех, кто прини­ мал эстафету. Ведь предстоял не повтор, а шаг вперед... Как только космический корабль ло­ жится на курс, иными словами, начина­ ет совершать свой бег по орбите, экипаж его прежде всего перестает ощу­ щать свой' обычный физический вес, от­ дается во власть невесомости. Лишен­ ный обычного «костюма» земного при­ тяжения, он лишается того спокойного чувства устойчивости, привычных пози­ ций человека, прочно стоящего на полу помещения, где он работает или просто живет. Космонавты, побывавшие в Космосе по два и три раза, утверждают, что при повторении полета невесомость сказы­ вается не так остро, как впервые. Биоло­ ги называют такое свойство «памятью организма». Мы и сами встречаемся с «памятью» своего организма, повторно посещая тот или иной климатический курорт. На следующий год кажется, будто акклиматизация протекает бы­ стрее. Когда по истечении нескольких дней пребывания на станции «Салют-5» Бо­ рис Волынов сообщил на Землю меди­ кам, что Жолобов с невесомостью уже «на ты», это было воспринято с удовлет­ ворением. Для первого полета адаптация у космонавта прошла быстро. Теперь можно было и пошутить: — Сидите вы очень красиво,— услы­ шали космонавты голос «Зари».— Мы пытаемся разглядеть, как вы выглядите, отросли ли усы у Виталия. — Да, стали погуще,— быстро реаги­ рует Волынов и добродушно посмеива­ ется. Возможно, не столько длина усов Виталия интересовала специалистов, сколько требовалось понаблюдать, како­ во настроение экипажа, склонны ли они к шутке, не устали ли, не требуется ли «приказать» им отдохнуть или отменить данное по их просьбе разрешение рабо­ тать в выходные дни. Биологическим экспериментам в дан­ ном полете было отведено подобающее им место, так как в центре космических исследований ученых пятидесяти стран всегда будет оставаться тема «Человек и Космос». В биологических лаборатори­ ях мйра тщательно анализируется на­ капливаемый практической космонавти­ кой в этой области опыт, данные на­ блюдений. Одновременно со стыковкой космиче­ ских кораблей «Союз» и «Аполлон» на Земле завершилась своеобразная «сты­ ковка» специалистов космической био­ логии и медицины. Она выразилась в выходе трехтомного издания «Проблемы космической биологии и медицины», на создание которого ушло несколько лет. Первый разговор о перспективах со­ здания обобщенного труда, включающе­ го исследования советских и американ­ ских ученых, а также, собственно, весь багаж мировой космической биологии и медицины, возник осенью 1964 года в Польше, где проходил XV Международ­ ный астронавтический конгресс. Тогда идея казалась настолько грандиозной, словно находилась в ряду полуфанта- стических предначертаний, именуемых, например, «Международная лунная ла­ боратория», которые не укладывались в рамки «космизации» сознания шестиде­ сятых годов. После Варшавского конгресса пере­ говоры приобрели более конкретный характер. Наверняка толчком к укреп­ лению веры в необходимость объедине­ ния сил в области космической биологии и медицины способствовало наращива­ ние все более сложных экспериментов в космическом пространстве. Биология интересуется проблемой со своих позиций, с точки зрения физиоло­ гии высшей нервной деятельности, пси­ хологии человека. Владимир Шаталов по-своему ответил журналистам на вопрос — куда делось у экипажа «Союза-21» то волнение, которое неминуемо должно было на­ ступить в момент стыковки корабля с орбитальной станцией, уж больно спо­ коен был в эти мгновения голос коман­ дира Волынова.