Сибирские огни, 1977, №1

вотные из числа таких вот затуркан­ ных гибнут просто из-за ослабления организма... На фоне всеобщего «паса» перед стрессом белой вороной выглядит... во­ рона. Осторожность этих птиц общеиз­ вестна: сигнал тревоги — и стаи как не бывало. Но на испуг представительниц вороньего племени, как оказалось, не очень-то возьмешь. В литературе описан случай, имевший место в Киргизии. Один из тамошних орнитологов, изло­ вив ворону и держа ее в руках, решил записать вороний крик в такой вот стрессовой ситуации. Включил магнито­ фон, а ворона молчит. Принялся щел­ кать по клюву — молчит, щипать — мол­ чит, кидать с грохотом на пол вещи —■ молчит... Во время этой «баталии» ис­ следователь случайно поднес пленницу к зеркалу — и тут она раскрыла клюв. Истошный крик был записан на магни­ тофон, и, когда его сличили с ранее за­ писанными на воле криками ворон, ока­ залось: пленница не заботилась о соб­ ственной судьбе — она подавала сигнал опасности товарке, за которую приняла свое изображение... * * * По моей просьбе Бородин сводил ме­ ня в виварий — познакомил с подопеч­ ными. Мы ходили вдоль стеллажей с установленными на них однотипными клетками, и серые обитательницы их тоже казались мне однородной серой массой: все «на одно лицо». Но Бородин останавливался возле каждой клетки и, поскрипев ладонью по трехдневной ще­ тине на округлом подбородке (возраст пока позволяет ему такую вольность — не браться за бритву по три дня), начи­ нал рассказывать о характерных для каждой конкретной особи нюансах по­ ведения. Потом мы прошли в комнату, специ­ ально оборудованную для опытов. Не­ вольно мое внимание привлекла одна из стен, от пола до потолка увешанная че­ репами какого-то животного. Нет, кры­ сиными они быть не могли: размеры не те. — Лисицы, — пояснил Бородин. — Мне хотелось установить, не меняется ли объем черепной коробки у одомаш­ ненных лисиц... Возле этой стены был установлен на полу металлический квадратный ящик, метр на метр: высокие борта с навеса­ ми из прозрачного плексигласа, покры­ тое белой краской и расчерченное на клетки дно, нависший над центром квадрата абажур, прикрывающий мощ­ ную лампу. — Стресс животных в открытом по­ ле,— кивнул на ящик Бородин.— Изуча­ ется на основе одного из самых простых количественных признаков — двига­ тельной активности... Я спросил, нельзя ли продемонстриро­ вать, как это делается. Бородин поскри­ пел ладонью по заросшему подбородку, вздохнул покорно: — Сейчас... Прихватил жестяной баульчик с за­ движкой в одной из торцовых стенок, сходил на «жилую половину» — принес серую разбойницу, выпустил в ящик, включил нависшую над «им лампу. Яркий свет буквально залил разграф­ ленный белый квадрат дна. Разбойница повела себя отнюдь не разбойно: при­ жалась к одному из бортов, сторожко озираясь по сторонам. Потом, усиленно «шмыгая» носом, прокралась к центру квадрата, покрутилась в нерешительно­ сти и вернулась обратно... — Вот тут у нас смонтирован специ­ альный счетчик,— показал Бородин,— фиксируется каждый шаг животного: сколько клеток пересечет в первую, вторую, третью минуты... Результаты таких замеров на сотнях крыс перево­ дятся затем на перфокарты и заклады­ ваются в ЭВМ. Поскольку берутся кры­ сы-гибриды, полученные от различных скрещиваний, то мы имеем возмож­ ность проанализировать реакцию на от­ крытое поле представителей различных генотипов, изучить от поколения к по­ колению, в поступательном процессе до­ местикации, генетические основы пове­ дения животных в новой обстановке. Помолчал, ожидая, пока я переварю информацию, кивнул на бегающую в освещенном квадрате крысу: — В первые мгновения поведение жи­ вотного обусловлено просто страхом, ин­ стинктом самосохранения. Вслед за этим в действие вступает, реакция на нетипичную обстановку: дает знать себя определенное беспокойство. Третья сту­ пень поведения определяется стремле­ нием исследовать новое жизненное про­ странство. Дальше инстинкт диктует поиск укрытия. Ну, а завершается «ак­ климатизация» известным успокоением. Под всеми этими этапами двигательной активности в непривычной обстановке есть своя генетическая база, которую мы и стремимся выявить. Посещение вивария многое приоткры­ ло для меня в смысле оценки черновой повседневной работы исследователей. Проходя вдоль рядов однотипных кле­ ток, заселенных отнюдь не однородной массой, как мне казалось вначале, слу­ шая пояснения спутника, знакомясь с оборудованием для разнообразных эк­ спериментов, постигая (в меру своей подготовленности) существо этих экспе­ риментов, я думал о сотнях часов, от­ данных Беляевым и Бородиным этой работе. Нет, не там, не в поле у свиносов­ хоза, где Бородин отлавливал пер­ вых крыс, а здесь, возле этих приборов, велась и ведется подлинно великая охо­ та — охота за генами, за каждым про­ явлением активности того или иного гена.