Сибирские огни, 1977, №1

отличается домашнее животное от ди­ кого. Да и самое начало одомашнивания, несомненно, строилось на основе отбора, пусть подсознательного, интуитивного, но, тем не менее, достаточно четко вы­ раженного отбора только тех живот­ ных, которые в силу своего поведения могли «сосуществовать» с человеком, животных, сравнительно спокойных — не слишком агрессивных и не слишком трусливых. Остальные либо уничтожа­ лись, либо убегали. Беляев говорит: — Многовековой искусственный отбор привел к коренному изменению харак­ тера оборонительного поведения, к то­ му, что прежде дикие животные стали домашними, а некоторые из них ■—соба­ ки, например,— даже друзьями чело­ века... И еще: — Проблема одомашнивания — корен­ ная проблема эволюции, это, по суще­ ству, присвоение человеком права уп­ равления формообразовательным про­ цессом. И, кроме того: — Коль скоро изменение поведения животных в процессе одомашнивания явилось результатом отбора, то можно говорить о наследственной основе этого процесса. О том же, что животные ди­ ких видов генетически достаточно раз­ нообразны, чтобы наследственная реор­ ганизация поведения была возможной, свидетельствует наш опыт селекции се­ ребристо-черных лисиц... ...Привычная картина, какую можно увидеть на любой звероферме: длинные узкие двускатные навесы, защищающие •от дождя и снега ряды вольер, холод­ ный блеск крупноячеистой стальной сетки и еще более холодный блеск злых глаз из-за нее. Широкий проход между двумя рядами вольер вовсе не кажется широким под перекрестным обстрелом этих диких глаз. Лисиц, судя по всему, совершенно не трогает то обстоятельст­ во, что меня сопровождает человек, ко­ торый постоянно опекает их,— они от него всегда видели и видят только доб­ ро. Похоже, и генетике ничего не оста­ ется, как поставить свою подпись под старой пословицей: сколько зверя ни корми... Ряды вольер прерываются попереч­ ным проходом. Мы поворачиваем на­ право, и я невольно останавливаюсь, пораженный странной сценкой: на ни­ зенькой скамеечке пристроилась счаст­ ливо улыбающаяся молодая женщина в белом халате, в такой же белой косын­ ке, а вокруг резвятся серебристо-черные красавицы — теребят женщину за ха­ лат, за косынку, сосут, причмокивая от удовольствия, пальцы рук... Завидев нас, лисички оставили на время свою приятельницу, бросились с собачьей доверительностью к нам, по­ вертелись у ног, деловито обнюхали. И все це уходили, будто чего-то ждали. Чего? Беляев ласково потрепал их по загривкам, потискал, а одну даже по­ таскал за хвост. И, как оказалось, имен­ но этой порции человеческого тепла и ждали от нас звери. Я понял: женщина в белом халате — будущая звезда цирка, вторая Маргари­ та Назарова. Хотя у той, конечно, хло­ пот было больше: тигров дрессировать, мне кажется, все же потруднее. Только, как выяснилось, этих- лисиц никто не дрессировал, ручными их сде­ лали гены. — Люся, что показал последний ана­ лиз эндокринологов? — обращается Бе­ ляев к женщине. — Полное подтверждение предыду­ щих данных, Дмитрий Константинович, — докладывает, поднимаясь. — Степень повышения содержания кортикостерои­ дов в периферической крови у ручных самок выше, чем у диких... Они принимаются обсуждать этот по­ казатель, и в разговоре их ветвятся в сложном переплетении не очень понят­ ные для непосвященного «морфофунк­ циональные характеристики», «фоно­ вый уровень глюкокортикоидов», «гипо­ физарно-надпочечниковый комплекс», «адреналовая система»... Тон обсуждения — деловой, я бы даже сказал — будничный, и тем не менее на миловидном лице женщины явственно проступает выражение некоей празд­ ничности. По-видимому, ее глубоко ра­ дует результативность их совместного научного поиска. Позднее я узнал, что для Людмилы Николаевны Трут этот поиск начался в пятьдесят восьмом году, когда она, только что окончив биофак Московского университета, пришла в беляевскую ла­ бораторию и приняла .первую партию лисиц. Это было, по существу, самое на­ чало, истоки работы, развертывавшейся на базе идеи Беляева о реорганизующей роли одомашнивания. Вчерашней сту­ дентке выпало участвовать в практиче­ ской проверке идеи, в детализации и уг­ лублении первоначального посыла. Она не знала еще тогда, что лисицы станут ее радостью и болью на многие, многие годы. Может быть, на всю жизнь. Во всяком случае сегодня, по прошествии почти двух десятков лет, ей лучше, не­ жели когда-либо, ясно: чем дальше бу­ дут продвигаться они по пути отбора лисиц в соответствии с их поведением, чем глубже будут проникать в генети­ ческие закономерности происходящих изменений, тем больше станет возни­ кать вопросов, требующих осмысления. Давно известно: в науке ощутимый результат возможен там, где самостоя­ тельность научного мышления и ода­ ренность исследователя сочетаются с воловьей работоспособностью. У Людми­ лы Николаевны оказались в наличии все три компонента, и она, шагая со ступеньки на ступеньку, поднялась от рядового лаборанта до кандидата био­ логических наук.