Сибирские огни, 1977, №1

Днем солнце так палит — брезент нельзя потрогать. Наверно, грешников пекут в такой жаре. А мы чисты перед начальством и пред богом. Здесь гнус такой, что все живое жадно съест. Весь день над нами он толчется суетливо. И даже Джек — он уроженец здешних мест, от комарья в палатку прячется трусливо. Нигде спасения от кровожадных нет. По миллиарду их приходится на душу. Спешил всевышний, создавая белый свет, и подхалтурил, равновесие нарушив. Зачем же столько комаров на одного! Ну, по два, по три — и с лихвой, казалось, хватит! Ошибся бог. За недомыслие его своею кровью мы в тайге колымской платим... ПРОЩАНИЕ С СЕВЕРОМ А я люблю свой Север. Он суров. Он душу мне своей красою будоражит. Он — горы. Он — тайга. Он — тундровый покров. Любовь моя и жизнь моя бродяжья. > От странствий не бегу, как от огня. Что жизнь оседлая! О ней не беспокоюсь. Я не могу, чтобы на привязи меня держал умеренный или другой какой-то пояс. Ни почестей каких, ни громких слав я не ищу, как коренной тот горожанин, кто, как-то раз южнее Томска побывав, потом полмиру объявил: — Я северянин! Романтика!