Сибирские огни, 1977, №1

щикам сказ ала бы: от сестры. Или назвалась бы невестой. Так делают многие курсистки. Но нельзя ей появляться возле тюрьмы,— уже не первый день за ней таскаются шпики. Каждый вечер приходится в люд ­ ных местах увертываться от них; отрываться от слежки, пользуясь зн а ­ комыми проходными дворами, чтобы не узнали ее квартиры. Схватят? Бросят в одиночку? Это не пугало Глашу,— тюрьма для нее не новинка. А ж а л ь дело, для которого она будет потеряна. Ведь Владимир Ильич доверяет ей, надеется, что при ее участии от Москов­ ского комитета поедет делегатом на съезд стойкий сторонник «Искры». К сожалению, комитета пока нет. Его надо восстанавливать, и она обязана сделать для этого все, что сможет. В ее положении это очень трудно. Но, может быть, удастся оторваться на целый день от шпиков, перебраться в другой район Москвы да купить себе другое пальто, дру ­ гую шапочку... Парням легче,— они могут загримироваться, наклеить бородку да усы, надеть парик... А что делать ей, девушке? Ее пышные волосы ни под какой парик не упрячешь... По ночам .не л а я л а собака во дворе, никто не ломился в двери... Шпикам не удалось выследить ее квартиру... Закончено письмо в Лондон. Н а конверте написан адрес берлинско­ го посредника, самого аккуратного — быстро дойдет до Ильича. Глаша оделась. На ней новое пальто, лисья горжетка, изящная 'муфта с лисьей мордочкой... Сунув письмо в муфту, вышла из дома и глухими переулками н а ­ правилась на Первую Мещанскую, к ближайшему почтовому ящику. Но, когда приостановилась возле ящика, цепкие пальцы взяли ее под руку: — Позвольте, я опущу ваше письмецо. — Откуда вы взяли?! — попыталась высвободить руку.— Никакого письма у меня нет. Нахал . — Тихо! — Жесткие, мокрые от инея усы укололи щеку.— Вы аре­ стованы. А возле тротуара уже остановился извозчик, откинул полость. — Пожалуйте в экипаж .— Шпик, не выпуская руки Глаши, втолк­ нул ее в санки. Извозчик накрепко застегнул полость. Шпик предупре­ дил: — В ваших интересах сидеть смирно. Выехали на Садовое кольцо. Густо валились крупные хлопья сне­ га. Впереди сквозь снежную завесу прорисовывалась' островерхая Су­ харева башня. На проезжую часть улицы выплеснулась шумная толпа барахольщиков Сухаревской толкучки. Извозчик покрикивал: — Эй, поберегись!.. Поберегись!.. Шпик, как клещами, сжимал руку задержанной . Не сбежала бы в толчее. Глаша сердито дернула руку: — Мне больно... И никуда я не денусь... Болван! А свободной рукой осторожно вынула из муфты письмо и уронила ‘в снег. Никто не заметил, никто не окликнул. Вероятно, попало письмо сразу под ноги барахольщикам , затерялось в снегу. Глаша вздохнула облегченно: улик у жандармов.не будет! 5 В Художественном шла долгожданная премьера «На дне». В зале тишина. Сомкнулся занавес после первого действия — тишина не поко­ лебалась. Секунда, две, три... И вдруг, как обвал в горах, грохнули ап