Сибирские огни, 1977, №1

Маленькая Глашурка верила каждому слову няни и втайне от всех,— как учила Агапеюшка,— стала выбирать себе звезду... — Ну и какая же у тебя звезда? — спросил Иван.— Я тоже хотел бы посматривать на нее... когда тебя нет рядом. — А смеялся... Не верил... — Теперь верю... Где она? Которая? Глаша не поняла — в самом деле верит Иван, что у нее есть звез­ да на небе, или только притворяется. А сама она с детских лет сжилась с тем, что ее звезда светит людям с неба. — Сейчас не видно. И я не знаю, как астрономы именуют то со­ звездие, а наши шошинские жители называют Коромыслом. З а отсут­ ствием часов время по нему определяют, в особенности зимой. Перед утром Коромысло,— в нем по две звезды по краям,— опускается все ни­ же и ниже к горизонту, будто невидимая женщина идет к Тубе за во­ дой. Перед рассветом левый конец Коромысла наклоняется, чтобы з а ­ черпнуть полное ведро воды... Моя звезда на левом конце ближняя... — Красивая сказка!.. Д ля маленьких... — Не говори так...— Глаша толкнулаИванавплечо.—Лучшена­ зови свою звезду. — Когда я окажусь далёко, будешь смотреть на нее? — Буду. Иван порывисто обнял девушку и поцеловал. Она от неожиданно­ сти вскрикнула и, оттолкнув его, вскочила: — Ой...— И опустила вуалетку.— Напугал... Д аж е сердце обор­ валось! — Привыкай...— рассмеялся Теодорович. — А ну тебя...— отмахнулась Глаша.— Нельзя же так... — С ад и с ь— я поищу для себя звезду. — Пора домой. А то хозяйка заснет — недобужусь.Д а иподума­ ет что-нибудь нехорошее — от квартиры откажет. Она жила в глухом переулке между Мещанскими улицами — пеш­ ком и за час не дойти. Пришлось у Никитских ворот взять извозчика. Ехали молча. Иван терялся в мыслях: не обидел ли он девушку своим неожиданным порывом? Не сочла ли она это грубостью? Может и совсем отвернуться от него. А Глаше вдруг вспомнился Курнатовский в ее родном Шошино. Друзьям говорил: революция и женитьба не совместимы. А сам з асм ат ­ ривался на нее... Все еще, бедняга, сидит в тифлисской тюрьме. И, на­ верно, вспоминает ее... А Катюшка в Киеве по-прежнему грустит о нем... Сердцу, видно, не закажешь... На Первой Мещанской они отпустили извозчика, пошли пешком. — Здесь я всегда осматриваюсь,— сказала шепотом Глаша,— что­ бы, случаем, не выследили мою квартиру. И проходным двором быст­ ренько — на свой переулок. — А почему двор проходной? Не для удобства полиции? — Не думаю. Подозрительных там не встречала. — Остерегайся... Ты для меня... — Не надо об этом... Неизвестно, что с нами будет завтра... Куда нас пошлют старшие... И где мы будем через год. Прошли проходным двором, и Глаша подала на прощанье руку. — З а втр а в чайной,— напомнил Теодорович,— возле завода Бромлей. — Помню. — Листовки я принесу. Хотелось снова поцеловать девушку, но Глаша вывернулась и, по­ махав рукой, побежала к маленькому деревянному дому, где снимала комнатку.